32 
Попросила Риту звонить мне почаще.
– Ты когда едешь? – уточнила она.
– Завтра…
– Жалко.
– А можно мне тоже твой телефон? – тихо попросил Рома.
Меня просто передернуло от этого «можно».
– Возьми у Риты, – быстро ответила я.
Мы еще раз простились, и я пошла домой.
– Как погуляли? – спросила Женя.
– Знаешь, кажется, я потеряла зонтик, – сообщила я.
Не успела снять куртку, как в дверь позвонили.
На пороге стоял запыхавшийся и счастливо-взволнованный Рома.
– Вот, ты забыла зонтик!
– Спасибо.
– Ну, я пошел?
– Давай…
Женя стояла за моей спиной и молчала.
Он развернулся и исчез, протопали шаги по лестнице, хлопнула подъездная дверь.
– Кто это? – голос Жени прозвучал немного насмешливо.
– Рома…
– Просто Рома?
– Просто…
– Кавалеры? – полюбопытствовала Татьяна, выглянув из кухни.
– Ой, не говори, отбоя нет, – пошутила Женя.
Мне она сказала:
– Между прочим, твоей маме я соврала, что ты в кино с Андреем.
– Я действительно была в кино.
– А почему такая кислая?
– Фильм не понравился.
– Бу-бу-бу! – передразнила Женя и вышла.
Я схватила ни в чем не повинного Сэлинджера и затолкала его на дно рюкзака.
Глава 10
Папа и мама. Возвращение
На следующий день приехал папа. Так что самостоятельное путешествие домой отменилось. Мама не выдержала и заставила его забрать меня. Я расстроилась. Нагрубила ему чуть ли не с порога. Хотя он был ни при чем.
У него было много дел. И еще он хотел заказать новую лодку. Он забежал рано утром, на несколько минут, наскоро перекусил и попросил у меня телефон до вечера, потому что его трубка сломалась. Я так распереживалась, что опять чуть не расплакалась. Телефон давать не хотелось. Вдруг он проверит номера моих немногочисленных знакомых или прочтет sms-ки. Конечно, в них не было ничего предосудительного, но все равно это было неприятно. Мобильник я не дала. Папа настаивать не стал, но ушел обиженный. Я тоже расстроилась.
Женя не вмешивалась в наш спор. Только когда отец ушел, спросила:
– Лера, тебе так жалко телефон?
– Ты не понимаешь! – крикнула я. – Это же мое личное пространство! Это последнее, что у меня есть!
– Но зачем же так кричать? – удивилась она.
А я расплакалась. Она не понимала: папа все равно посмотрел бы мою записную книжку и использовал бы против меня полученную информацию.
– Лера, перестань психовать, – резко сказала Женя, – ты могла объяснить отцу, что в твоем телефоне личная информация, которую ты не хочешь никому показывать. Вот и все. Ты могла взять с него слово, что он не будет смотреть записную книжку. Я знаю его, он честный человек.
Я слушала ее, всхлипывая. Я чувствовала, что она права. Но было уже поздно.
– Что мне делать?
– Просто попроси прощения, когда он вернется, – ответила Женя.
Мне надо было подумать. Я схватила Хемингуэя и забилась в угол. Читать я, конечно, не могла, но книгой легко отгородится от действительности. Даже дома это помогает. Но Женя и не думала меня трогать, занималась своими делами, и все. Пару раз звонила мама.
Женя позвала меня с собой в магазин. Я отказалась. Она не настаивала. Ушла. На некоторое время я осталась в квартире совершенно одна. Блаженное состояние покоя, испытанное чуть ли не впервые в жизни. Я ни разу не оставалась одна. Дома всегда кто-то был. И даже когда я сбегала, чтоб просто шататься по городу, вокруг сновали люди. И каждый из них в любой момент мог со мной столкнуться, или окликнуть, или спросить о чем-нибудь.
Как только за Женей захлопнулась дверь, я почувствовала, как погружаюсь в тишину. Она сомкнулась надо мной, вокруг меня, как морская вода во время погружения. Правда, я сама никогда не погружалась, но папа мне рассказывал, как сам нырял, так что, думаю, это похоже.
Я отложила книгу и почувствовала такую слабость во всем теле, нет, не болезненную слабость, а скорее, блаженную негу. Да, наверное, так точнее. Я чуть не уснула.
Тишину нарушил звонок телефона, спрашивали Татьяну. Потом искали Женю. Я даже развеселилась, отвечая на звонки.
«…На свете счастья нет, но есть покой и воля!» – читала я громко, нараспев, в этот момент вернулась Женя, и декламацию пришлось прекратить.
Я помогла ей разобрать покупки. Потом, когда времени до прихода отца оставалось не больше часа, Женя предложила поговорить.
– Я не стану читать тебе мораль, – сразу заявила она, предвидя возражения с моей стороны, – я хочу поговорить с тобой как взрослый человек с взрослым человеком. – Она посмотрела на меня и убедилась в том, что я ее слушаю, – так вот, видишь ли, я привыкла, чтобы человек, с которым я общаюсь, высказывал свое мнение, спорил или соглашался со мной. Чтоб у него были свои интересы, которые он отстаивает. Чтоб он делился со мной, рассказывал о себе.
32 
