13 
– Доброе утро, сэр. Я британский подданный и совершаю приватное путешествие с этими торговцами. Сожалею, если мы по неосмотрительности вторглись в области, где вы, вероятно, не желали бы видеть никаких путешественников…
Моя довольно сбивчивая речь была прервана. Роскошный всадник, фыркнув, обратился к мистеру Лу:
– Знаете, кто я такой? Знаете, где находитесь? Какие объяснения можете привести в оправдание свое?
Мистер Лу низко поклонился, прежде чем отвечать.
– Я знаю, кто вы, почтеннейший, и смиренно прошу прощения за то, что вам пришлось утруждать себя инспекцией нашего каравана. Мы ехали по железной дороге, покуда вчера поезд не остановился перед препятствием и не вынужден был возвратиться в ближайший город. Мы решили продолжить наше путешествие…
– Мы видели, как вы покинули военный транспорт. Вы шпионы или нет?
– Ни в коем случае, о могущественный генерал Лю Фан. Этот транспорт был единственным средством передвижения, какое мы нашли. Мы купцы и направляемся по торговым делам в Шаньдун.
– Кто этот иноземец?
– Англичанин. Хочет написать книгу о нашей стране.
В ответ на эту поспешно выдуманную сказку в глазах Лю Фана мелькнула искра интереса. У него не было никакого повода полагать во мне нечто иное, кроме нейтрального наблюдателя (чем я в действительности и был), и, вероятно, он счел полезным выказать немного доброй воли по отношению к одному из европейцев, к чьей помощи он стремился.
– Скажите вашим людям, чтобы сложили оружие, – приказал он, и мистер Лу тотчас выполнил его требование. С мрачными взглядами люди сняли с плеч ружья и побросали их на землю.
– Какова цель вашего путешествия? – спросил меня генерал на неправильном французском.
Я отвечал на том же языке:
– Я слышал об одной прекрасной долине в этих землях. Ее называют Долиной Утренней Зари, – я не видел никакого смысла в том, чтобы ходить вокруг да около, к тому же у меня, возможно, еще долгое время не будет другой возможности справиться о местонахождении моей цели.
Совершенно очевидно, это название было знакомо генералу Лю Фану, однако реакция его была своеобразной. Он наморщил лоб и бросил на меня в высшей степени подозрительный взгляд.
– Что вы там ищете?
– Ничего определенного, – ответил я. – Мои интересы касаются этого места единственно в географическом отношении.
Увидев его реакцию, я остерегался открывать ему большее.
Он, казалось, успокоился и для начала вполне удовлетворился моим ответом.
– Я бы отсоветовал вам посещать эту долину, – заметил он. – В этой области рыщет довольно много разбойников.
Я иронически спросил себя, как бы он охарактеризовал в таком случае самого себя, однако, разумеется, не стал знакомить генерала с этим моим суждением. Вместо этого я сказал:
– Благодарю за предупреждение. Возможно, под защитой вашей армии мне удастся…
Он сделал нетерпеливое движение рукой.
– Я веду войну, мусье, и не могу выделить ни одного человека для того, чтобы тот сопровождал иностранного журналиста.
– Прошу прощения, – сказал я с поклоном.
Ситуация продолжала оставаться очень напряженной, и я заметил, что солдаты до сих пор держат оружие направленным на нас. А по обеим сторонам долины притаилась еще по меньшей мере сотня хорошо замаскированных противников.
Генерал вновь перевел свое внимание на мистера Лу.
– Что у вас за товар?
Мистер Лу скрестил руки на груди и сказал беспокойно:
– Разнообразный. Множество произведений искусства. Статуэтки, керамика и тому подобное.
– Я должен их осмотреть, – заявил генерал. – Пусть ваши люди все выгрузят.
И снова мистер Лу повиновался без единой секунды промедления. Когда его люди принялись отвязывать узлы, которые совсем недавно привязывали к вьючным лошадям, он обратился ко мне по-английски:
– Похоже, жизнь нам оставят, чего нельзя сказать о нашем имуществе…
– Тихо! – приказал генерал грубо. Он подскакал к тому месту, где были разложены товары мистера Лу, и уставился на них хитрым взглядом китайского крестьянина, который выискивает на рынке рыбу. Затем подъехал опять к нам.
– Я конфискую это, – заявил он, – на поддержку нашей борьбы за освобождение от маньчжуров.
Мистер Лу поклонился, всем своим видом выражая покорность судьбе.
– Достойный повод, – сухо прокомментировал он. – А лошади?..
– Лошади будут также конфискованы. Они нам особенно нужны…
13 
