198 
Тонкс потормошила сына.
— Не бойся, Рем, я веду себя хорошо. Гарри, подтверди! — как можно беззаботнее добавила она.
Гарри кивнул.
— Я очень-очень хочу, чтобы Жаба не уволила тебя, Тонкс, — серьёзно сказала Гермиона. — Пока ты в школе, мы с Гарри ощущаем поддержку.
— А где профессор Дамблдор? — спросил Гарри. — Мне очень нужно с ним поговорить.
— Он знает, — ответил Ремус. — И как только сможет, обязательно появится здесь.
— Кстати, Рем, а что за пределами школы происходит? — поинтересовалась Тонкс.
Ремус вздохнул.
— Ничего хорошего… Волдеморт разрешил своим приспешникам делать с магглами то, что они захотят. Снова возродилась практика «шалостей» Упивающихся: взрывы, давки, аварии на маггловских автомагистралях, стихийные бедствия… Профессор Дамблдор и те, кто остался ему верен, в основном заняты тем, что пытаются предотвратить эти ужасы или хотя бы снизить количество жертв.
— Те, кто остался ему верен? — насторожился Гарри.
— Да, — Ремус снова вздохнул. — Видите ли… положение в волшебном мире очень тяжелое. Волдеморт официально не пришел к власти, но он стоит за Люциусом Малфоем. А Малфой ведет хитрую политику. Снова зазвучали идеи о превосходстве чистокровных волшебников, подтасовываются исторические факты. Вы читали последний номер «Волшебного голоса правды»?
Гарри покачал головой. Пока он лежал в больничном крыле, он не прочитал ни одной газеты, радуясь, что ему не нужно писать опостылевшие конспекты.
— В последнем номере была статья, в которой очень остроумно преподносились сведения о Волдеморте как действительно величайшем маге современности, именем которого прикрываются все, кому не лень.
— То есть, к тому террору, что был 16 лет назад, он типа того, что не имеет никакого отношения? — уточнила Тонкс.
— Вот именно, — подтвердил Люпин. — Волдеморт якобы постиг некую мудрость, едва ли не проповедовал ее среди обычных волшебников, и многие из них осознали, что в магическом мире назрел кризис, попытались что-то изменить, но Министр Магии и другие чиновники не хотели перемен и начали подставлять борцов за «правое дело», — Ремус печально усмехнулся. — Словом, убийства, запугивания, шантаж — это все не имеет никакого отношения к настоящему Волдеморту, все его идеи очернили, переврали и превратили Лорда в пугало.
— Ловко придумано, — Гарри изумленно покачал головой. — И что, этому верят?
— Верят, к сожалению, — ответил Люпин. — Да и к тому же, пока Волдеморт официально не пришел к власти, вся информация о нем действительно напоминает слухи и глупые легенды. Пока что наш министр — Люциус Малфой, популярный среди чистокровных волшебников деятель, при котором многие неплохо устроились. Например, Перси Уизли.
— Видели этого пижона на балу, — пробормотал Гарри.
— И таких, как он — немало, — произнес Люпин.
* * *
Профессор Дамблдор вернулся только вечером, и Гарри не удалось поговорить с ним, потому что Тонкс, Люпин и семейство Уизли, собравшееся в доме, устроили праздничный рождественский ужин. Миссис Уизли радостно обняла Гарри и Гермиону, вспомнила, как удивилась, когда прочитала в газете, что они уже женаты, и велела помогать ей с ужином. Гарри удалось поговорить с Дамблдором только на следующий день.
— Я знаю, мой мальчик, что ты у меня хочешь спросить, — он говорил спокойно, но Гарри почувствовал исходящую от старого профессора печаль. — Ты наверняка хотел бы знать, чем мы тут занимаемся. Увы, Гарри, дела в Ордене обстоят плохо.
— Плохо? — переспросил Гарри, ощутив, что его сердце упало куда-то вниз.
— Да, мальчик, очень плохо. Мало людей, которым я могу по-настоящему доверять и которые верят, что Волдеморт уже почти пришел к власти и это опасно.
— Но почему? — воскликнул Гарри.
— Террор среди волшебников ещё не начался. Пока только притесняют маглорожденных. Люциус Малфой сумел создать себе неплохой имидж. Но на самом деле все плохо, Гарри, — Дамблдор грустно качнул головой.
— Совсем? — тихо спросил Гарри.
— Боюсь, что да… Мне известно в общих чертах, что Волдеморт планирует делать дальше. Вот-вот начнется серия публикаций, в которых Волдеморт будет показан как гениальный величайший волшебник нашего времени, которого, якобы, несправедливо обвинили во всех злодеяниях. Потом его объявят верховным правителем нашего государства. Неугодных будут убивать.
198 
