93 
Передние ножки стула Ингвара со стуком опустились на пол. Молодой человек резко дернулся. Пластиковый стаканчик с водой, из которого он пил, опрокинулся. Полицейский рванул к себе письма. Он снял резинку и еще раз просмотрел конверты, не открывая их. Потом осторожно скрепил и сунул пачку в серую папку с документами. Тронд не узнавал приветливого полицейского, каким тот был на следственном эксперименте. В его глазах невозможно было ничего прочесть, и он так мало говорил.
— Это было так трудно... рассказать... — робко проговорил Тронд, судорожно дыша. — Ульрик... Я собирался! Я хотел рассказать всю правду, но когда я понял, что вы считаете, что я был в кабаке весь вечер, то я подумал... Вы не можете что-нибудь сказать? — жалобно спросил он, резко наклонился вперед и уперся ладонями в крышку стола. — Хоть что-нибудь?
— Говорить здесь должен ты.
— Но мне нечего! Я правда ужасно жалею, что не рассказал все сразу, но я... Я любил Вибекке! Я ужасно по ней скучаю. Мы должны были пожениться, и я был так... Вы мне не верите!
— Здесь и сейчас не очень важно, во что я верю или не верю. — Ингвар потянул себя за мочку уха. — Но меня очень интересует, как надолго ты уходил с того мальчишника.
— На полтора часа, я же сказал. С половины одиннадцатого до двенадцати. До полуночи. Честное слово. Спросите остальных. Спросите моего брата.
— Они, очевидно, ошибались, когда мы разговаривали с ними в последний раз. Или врали, все вместе. Они утверждали, что ты был там целый вечер.
— Они думали, что я там был. Все напились, и я отсутствовал не так уж долго. Я должен был рассказать все сразу, но я был... это было неудобно. Я собирался жениться.
— Это мы знаем, — резко прервал его Ингвар. — Ты уже несколько раз это повторил. Ты думал, что тебе удастся провернуть это без всяких последствий. — В его голосе зазвучал металл. — Ведь так?
Он поднялся, сложил руки за спиной и прошелся по комнате. Тронд согнулся, наклонил голову и опустил плечи, как будто боялся, что его ударят.
— Что интересно, — сказал Ингвар, — так это то, что ты рассказал, чего мы не знали.
Тронд больше не плакал. Он вытер сопли и слезы уголком рубашки и казался скорее сбитым с толку, чем отчаявшимся.
— Я не совсем понимаю... — удивленно произнес он и посмотрел Ингвару прямо в глаза. — Вы наверняка говорили с Ульриком...
— Ты ошибаешься, — уверил его Ингвар. — Ульрик не хочет с нами разговаривать. Он сидит в камере в главном отделении в Грёнланде и помалкивает. У него, конечно, есть на это право. Помалкивать. Так что о том, что ты наврал про свое алиби, мы не знали. До сих пор.
— В камере? Что он сделал? Ульрик?
Ингвар остановился в метре от Тронда. Он поставил локоть правой руки на ладонь левой и задумчиво потер переносицу.
— Ну ладно, Тронд, ты все-таки не такой дурак.
— Я...
— Да-да, что ты?
— Честное слово, я не понимаю, о чем вы.
— Ммм. Да? Ты хочешь, чтобы я поверил, что ты, общаясь с Ульриком... более чем близко, я бы сказал... — Ингвар кивнул на папку с документами. Письма немного высовывались из нее. Лицо Тронда побагровело. — Ты ничего не знал о том, что Ульрик употребляет наркотики? Мне очень сложно в это поверить.
Тронд выглядел так, будто перед ним возник сам черт, с рогами и горящим хвостом. Он вытаращил глаза, приоткрыл рот, из носа снова потекло, и он не предпринимал никаких попыток его вытереть. Он пытался что-то сказать, но получались только бессмысленные междометия. Ингвар, не пытаясь ему помочь, задумчиво покусывал костяшки пальцев.
— Наркотики! — выговорил наконец Тронд. — Я даже не подозревал! Клянусь!
— У меня дома есть маленькая дочка, — сказал Ингвар и начал расхаживать взад-вперед длинными шагами от стены до стены в маленькой комнате для допросов. — Ей почти десять, и у нее фантазия, которой можно только позавидовать. — Он остановился и улыбнулся. — Она постоянно врет. Так вот, ты произносишь «клянусь» и «честное слово» даже чаще, чем она. Это, мягко говоря, не придает правдоподобия твоему рассказу.
— Я сдаюсь, — произнес Тронд, и похоже было, что он говорит серьезно; откинулся на спинку стула и повторил: — Я, черт побери, сдаюсь!
Его руки повисли вдоль тела, голова запрокинулась, глаза закрылись, ноги широко расставлены — ну точь-в-точь долговязый тинейджер.
— О том, что Ульрик занимается проституцией ты, конечно, тоже не знал, — сказал Ингвар спокойно, пристально вглядываясь в лицо Тронда, пытаясь уловить малейшие признаки волнения.
93 
