11 
Ёран Вреде повторил все, что говорил раньше. Хенрик лежал под одеялом раздетый, на нем была голубая пижама, и, судя по всему, умер он часов за десять до того, как Луиза его нашла.
Никаких очевидных странностей не выявлено. Никаких признаков преступления нет, ничто не свидетельствовало о борьбе, краже со взломом, внезапном нападении и вообще о том, что кто-то еще находился в квартире, когда Хенрик лег в кровать и умер. Прощального письма, которое могло навести на мысль о самоубийстве, тоже нет. Скорее всего, что-то у него внутри лопнуло, например кровеносный сосуд в мозгу, или проявилась врожденная болезнь сердца, не обнаруженная раньше. После того как полиция сделает свое дело, врачи определят истинную причину.
Луиза регистрировала сказанное, но что-то не давало ей покоя. Что-то не сходилось. Хенрик, пусть и мертвый, говорил с ней, просил ее быть осторожной и внимательной.
Ёран Вреде ушел только на рассвете. Артур попросил оставить их наедине, уложил Луизу в кровать, лег рядом и взял ее за руку.
Внезапно она села. Вдруг поняла, что Хенрик хотел сказать ей.
— Он никогда не спал в пижаме.
Артур встал.
— Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
— Полиция утверждает, что на Хенрике была пижама. А я точно знаю, он никогда не надевал пижаму. Имел парочку, но никогда ими не пользовался.
Артур недоуменно смотрел на нее.
— Он всегда спал голышом, — продолжала Луиза. — Я уверена. Он говорил, что спит голышом. Все началось с закаливания — он спал голышом при открытом окне.
— Я не очень понимаю, к чему ты клонишь.
— Кто-то определенно убил его.
Она видела, что отец ей не верит. И перестала настаивать. Силы оставили ее. Надо подождать.
Артур сел на кровать.
— Нужно связаться с Ароном, — сказал он.
— Зачем?
— Он — отец Хенрика.
— Арону было наплевать на него. Его не существует. Он не имеет к этому никакого отношения.
— И все-таки он должен узнать.
— Почему?
— Так положено.
Она собралась возразить, но Артур взял ее за руку.
— Давай не будем все усложнять. Тебе известно, где Арон?
— Нет.
— Вы действительно не общаетесь?
— Не общаемся.
— Совсем?
— Однажды он звонил. Раз-другой написал.
— Ты должна хотя бы приблизительно знать, где он.
— В Австралии.
— И это все? Где именно в Австралии?
— Я даже не знаю, правда ли это. Он все время выкапывал себе новые норы, а потом покидал их, когда его одолевало беспокойство. Он — лис, не оставляющий адресов.
— Должен быть способ найти его. Ты не знаешь, где именно в Австралии?
— Нет. Как-то он написал, что хочет жить у моря.
— Австралия окружена морем.
Больше Артур не упоминал об Ароне. Но Луиза знала, отец не сдастся, пока не сделает все возможное, чтобы найти его.
Время от времени она засыпала, а когда просыпалась, он был рядом. Иногда тихонько говорил по телефону или с кем-то из полицейских. Она не прислушивалась, усталость сковала ее сознание, спрессовала до точки, где подробности уже не воспринимались. Реальны были только боль и затянувшийся кошмар, не желавший выпускать ее из своих лап.
Сколько прошло времени, когда Артур сообщил ей, что они отправляются в Херьедален, она понятия не имела. Но не сопротивлялась, а послушно пошла к нанятой им машине. Они проехали Юсдаль, Ервсё и Юснан. Подъехав к Кольсетту, он вдруг сказал, что когда-то давно здесь ходил паром. До того как построили мосты, в Херьедален надо было перебираться через реку на пароме, вместе с машиной.
За окном ярко горели осенние краски. Сидя на заднем сиденье, Луиза наблюдала за игрой красок. Когда они прибыли на место, она спала, и отец на руках отнес ее в дом и уложил на кровать.
Сам он уселся рядом на красном латанном-перелатанном старом диване, всегда стоявшем здесь.
— Я знаю, — сказала Луиза. — С самого начала знала. Я уверена. Кто-то убил его. Кто-то убил его и меня.
— Ты жива, — отозвался Артур. — Без всякого сомнения, жива.
Она покачала головой:
— Нет. Я не жива. Я тоже умерла. Перед тобой кто-то другой, не я. Кто именно, пока не знаю. Но все изменилось. И Хенрик умер не естественной смертью.
Она встала, подошла к окну. Совсем стемнело, над воротами тускло светил фонарь, медленно покачиваясь на ветру. В стекле она видела свое отражение. Так она выглядела всегда. Темные волосы до плеч, прямой пробор. Голубые глаза, тонкие губы. И хотя все в ней изменилось, лицо осталось прежним.
11 
