очень нудно 
128 
Лолита всхлипнула и даже себе удивилась, с какой точностью и легкостью удается ей рассказ «наоборот». Совсем не стоило упоминать, что мамочка всё ещё жила в своей квартире и любящая дочь видеться с ней не хотела ни под каким предлогом, объявив её вздорной сумасшедшей старухой. И ещё меньше стоило посвящать смотрящего на неё с таким восторгом и нежностью Бориса в то, что квартиру эту купил «садист» для бывшей жены, когда разводился с ней.
– Неужели ты вернулась к нему? – Борис посмотрел на неё чуть ли не с ужасом.
– Я ему поверила… Понимаешь, я так его любила… Всё началось снова. Я терпела. Осенью он вышвырнул меня, как кошку, а в нашей квартире, чтобы я туда не вернулась, устроил настоящий погром. Потом он нашел себе молодую шлюху, которая ему в дочери годится… Теперь… сегодня… он на ней женится… Последней каплей для меня стала, кажется мелочь… Сегодня я пошла в парикмахерскую, куда ходила до этого постоянно, чтобы сделать маникюр. Мне уже заканчивали красить ногти, когда он приехал со своей будущей женой чтобы сделать ей свадебную прическу. Они увидели меня там и начали оскорблять и унижать прелюдно, а эти девицы-парикмахерши только хихикали… Я не выдержала всего этого… шла по улице и даже не видела, куда иду… – Лолита разрыдалась с новой силой.
Борис, чтобы утешить её, сел рядом с ней на диван и обнял её нежно, почти по-дружески. Лолита уткнулась лицом ему в плечо. Он начал поглаживать её по плечам.
– Перестань плакать, не стоит он тебя, – уговаривал он Лолиту. – Ты – такая удивительная женщина…
– Ты понимаешь меня? – Лолита обняла его за шею.
– Конечно… Мне больно видеть, как ты страдаешь…
– Тогда помоги мне, – прошептала она, и в её голосе появились новые нотки.
– Как? – Борису показалось, что всё происходящее – сон, таким страстным был шепот женщины в его объятьях.
– Ты знаешь, как, – она первая поцеловала его.
Борис окончательно потерял голову. То, что ещё утром и, даже, час назад было фантазией, мечтой, сбывалось, как по мановению волшебной палочки. Судьба столкнула его, как ему показалось в тот момент, с женщиной его мечты – красавицей, умницей, ухоженной, воспитанной, далекой от опостылевших бытовых проблем, изысканной и в то же время несчастной. Она так в нем нуждалась, в его понимании, в его защите, его ласке. Главным было, не ударить лицом в грязь, не обмануть её надежды…
Лолита прикинула про себя, что если уж играть, то играть до конца. Этот олух, к которому она случайно попала в машину, мог оказаться полезным. Наврав с три короба, что, в общем-то, было делом привычным, особенно когда касалось её отношений с Дмитрием, а потом, попросив её утешить, она очень ловко затащила его в постель. Теперь нужно было изобразить воплощенную добродетель, которая поддалась минутному соблазну, и не смогла устоять перед его чарами.
– Что мы наделали?! – горестно прошептала она, когда Борис с трудом перевел дыхание.
– А что случилось? – он насторожился.
– Мы же только встретились… теперь… теперь ты будешь думать, что я падшая женщина, такая же шлюха, как та, что увела моего мужа… – у Лолиты на глаза навернулись почти натуральные слезы. – А я…
– Ну, что ты? – Борис поцеловал её. – Ты так несчастна…
– Да… Я так соскучилась по ласке… Со мной давно никто не занимался любовью, как ты… Он обращался со мной, как с вещью… делал мне больно… с первого раза… Он никогда не был ласков со мной…
– Я ведь не сделал тебе больно? – насторожился он.
– Нет, впервые в жизни мне было хорошо с мужчиной, – про себя Лолита подумала, что Бориса с Амерхановым даже сравнивать смешно. До Амерханова ему было далеко во всех отношениях.
На прощанье Лолита снова напоила Бориса чаем. Теперь разговор был всё больше о нем. Лолита терпеливо выслушала его сетования на житейские невзгоды и непонимание жены.
– Кем работает твоя жена? – поинтересовалась она.
– Проектировщиком в частной строительной фирме.
– Какая сухая профессия! – почти возмущенно произнесла Лолита. – Даже название какое-то колкое. В своё время мой муж пытался устроить меня администратором в гостиницу, – доверительно сообщила она (на самом деле администратором в своё время работала её мать). – Но я отказалась. Это такая грубая работа, столько хамства и невежества, сам понимаешь, какого сорта теперь публика. Мне нужно что-нибудь благородное. А ты кем работаешь?
– У меня ещё более скучная профессия, чем у неё, – Борис чувствовал себя рядом с ней слишком уж приземленным. – Я врач-травматолог.
128 
