очень нудно 
106 
Райдер с равнодушным видом уставился в окно. Дуглас взял в руки тяжелое пресс-папье из черного оникса и стал перекидывать его с ладони на ладонь.
— Видишь ли, мой дорогой брат, — сказал граф, — я надеялся, что ты придумал, как тебе разобраться со всеми твоими любовницами и детьми.
— Я думал о них всю дорогу домой. Больше на корабле делать было нечего.
— И на корабле не нашлось ни одной особы, чтобы скрасить твое одиночество?
Райдер непонимающе уставился на брата.
— До того как ты женился на Софи, ты жил как хотел, Райдер. Я не вмешивался в твою жизнь, а ты не вмешивался в мою, так?
— Так. Только если я правильно понял твою мысль, то признаюсь: моя прошлая жизнь абсолютно не волнует мою жену. Я могу прошествовать мимо нее в сопровождении хоть ста женщин, и она будет этому рада. Она будет благодарить их за то, что они завладели моим вниманием и таким образом избавили ее от моего присутствия.
— Твои выводы преждевременны, Райдер. Почему ты так уверен в подобной реакции твоей жены? Я, например, даже представить не могу, как она будет себя вести, когда узнает о твоих женщинах и детях. А у тебя этих детей семеро. Ты прекрасно это знаешь. Ты скажешь о них Софи?
— Да, обязательно. Я теперь женатый человек и не хочу других женщин. В моей жизни существует одна-единственная женщина. И я должен рассказать ей все.
— Я очень рад, что ты решил быть откровенным с женой. Нелегко хранить такой секрет. Откровенность лучше всего.
— Да, ты прав. Я сам едва могу поверить в то, что другие женщины перестали меня интересовать, но это правда, Дуглас. Я все время вижу перед собой Софи, одну Софи, я хочу только ее.
— Разделяю твои чувства, Райдер. Я тоже пришел к выводу, что жена — это настоящее сокровище, ради которого ничего не жалко. Никогда не ожидал от себя такой любви и преданности.
— О, Аликс необыкновенная женщина. Хорошо, что вы в конце концов нашли с ней общий язык.
— Это было не просто. Как-нибудь, долгим зимним вечером, я расскажу тебе, как нам удалось этого добиться, и этот рассказ будет гораздо занимательнее, чем глупые россказни про это чертово привидение, Новобрачную Деву. — Граф встал. — Перед тобой стоит трудная задача, но все действительно ценное в нашей жизни дается нам потом и кровью, запомни это, Райдер.
— Софи для меня важнее всего, хотя ты можешь и не верить мне. Она — самое дорогое, что у меня есть. Помнишь, ты как-то говорил, что я — азартный игрок. И чем выше ставка, тем лучше я играю. Так вот, я не собираюсь проигрывать в нашем поединке. Я обязательно выиграю.
— Ты любишь ее, Райдер?
— Какая ерунда, Дуглас. Любовь? Что это такое? Нет-нет, я знаю, что ты обожаешь, боготворишь Аликс, но ты — совсем другое дело. Не пойми меня превратно. Мне нравится Софи, она мне желанна, она будит во мне такие чувства, какие я никогда ранее не испытывал. Я хочу сделать ее счастливой. Я хочу, чтобы она знала, что ее судьба мне не безразлична. Разве всего этого мало? Я буду рядом с Софи всегда, до смерти. Я буду заботиться о ней.
Дуглас ничего на это не сказал, лишь удивленно приподнял брови.
— Ты плохо знаешь Софи, — продолжал взволнованно говорить Райдер. — Ты не видел, как она вела себя на Ямайке. Ты думаешь, что моя жена — скромная, несчастная мышка, но это вовсе не так. Софи — черт в юбке, поверь мне, у меня не раз была возможность убедиться в этом. — Райдер снова начал ходить по кабинету. — Она — настоящая чертовка, строптивая, упрямая, дерзкая, смелая, острая на язык, она… И куда только девался весь ее боевой дух? Ты даже не представляешь, какая она замечательная…
Граф продолжал с удивлением смотреть на брата.
София стояла и глупо улыбалась. Какое чудо! Настоящее чудо! Перед ней ее славная лошадка, она здесь! Райдер привез ее с Ямайки, как же это здорово. София потрепала животное по холке, вложив в эту ласку всю свою радость.
— Как я скучала без тебя! — воскликнула она, наблюдая за лошадью, бодро поскакавшей вперед. — Благодарю тебя, Райдер, это так мило с твоей стороны.
София была удивлена поступком Райдера. Муж снова повел себя не так, как она ожидала, проявив к ней исключительное внимание, заранее предусмотрев ее желание иметь рядом с собой любимое существо.
— Спасибо, Райдер, — повторила София.
— Не стоит благодарности. Если бы я оставил твою лошадь в Кэмил-холле, она бы толстела, ленилась и скучала. Она и так уже всякий раз, стоило мне приблизиться к ней, начинала жалобно ржать, мне даже начало чудиться в ее ржании твое имя. Что же я должен был делать, по-твоему?
106 
