33 
Беги я чуть быстрее, наверно, там бы и сгинула: у моста отсутствовал средний пролет, как будто его разрушили специально. Я успела затормозить на самом его краю и долго ругалась, бессильно глядя на деревушку на той стороне. Но вскоре, приглядевшись к постройкам, я удивилась по-настоящему: метрах в ста от подножия холма стояла наша художка. Стены ее были такие же серые, как все в этом мире, и в темных окнах не горел свет, но это несомненно была она.
«Ничего не понимаю», – растерянно подумала я. Что в нормальном мире слева от художки? Сквер, клумбы, скамейки, потом церковь – «первая ротондная церковь в Петербурге», как нам рассказывали на краеведении. И еще кое-что вспомнилось из тех уроков: возле церкви, там, где сейчас был сквер с клумбами и скамейками, в советские времена стоял какой-то заводик, а до того – кладбище... Если черная река этого мира соответствует улице Савушкина, то кладбище располагалось как раз на месте приятной деревушки.
После этих мыслей я как-то утратила интерес к ее обитателям, и разобранный мост перестал меня раздражать.
Я уже собралась идти обратно, когда мне на ум пришла замечательная мысль. Если в этом мире есть художка, то почему бы в нем не быть и сожженной библиотеке?! И там уж точно нет никакого сторожа!
Я решительно повернулась спиной к реке. От широкой тропы в горы вело множество мелких которые я сразу не заметила. Я выбрала подходящую по направлению, и начался подъем – деревья, звезды, безлюдность и тишина.
12. Встреча с оборотнем.
Минут через двадцать я миновала перевал и оказалась по ту сторону гор. Тропа вывела на край высокого обрыва, и в просвете между деревьями открылся величественный вид. Передо мной расстилалась долина, большую часть которой занимало озеро – дымчатый хрусталь и перламутр в черных лесистых берегах. Справа, там, где по-настоящему должна была находиться станция метро «Старая Деревня», плескалась вода. («Так и знала, что метрополитен – это коллективная галлюцинация», – позлорадствовала я мельком.) А слева, на высоком мысу, над озером поднимался замок. Нет, не замок. Не бывает замков в стиле «конструктивизм». Пятиэтажное светло-серое кубическое здание вырастало над лесом подобно пирамиде майя. Никаких архитектурных изысков. Прямоугольные окна светились бледным неприятным светом галогенных ламп. Внизу горел желтый огонек электрического фонаря – первое цветное пятно, встреченное мной в этом домене. Я пригляделась и увидела внизу глухой забор и ворота. Эти ворота были мне знакомы. Как и само здание – не далее как на прошлой неделе я видела его фотографию в Интернете. Вот она, сожженная библиотека. Целая и невредимая. Такая, какой она выглядела десять лет назад, до пожара. И ворота – раскрыты!
Я почти вприпрыжку побежала вниз. Несмотря на пугающее переплетение горных троп, путь до библиотеки оказался недолгим. Не прошло и получаса, как я уже стояла перед воротами, изучая обстановку. В этом месте тянуло забыть, что я в чужом домене. – так оно напоминало реальность. Если бы не безлунное небо… Темный лес, бетонный забор, фонарь, распахнутые железные ворота. Вагончик «Феникса» пребывал на своем месте, почти незаметный в тени забора. Я подкралась к вагончику, прислушалась – тихо, и заглянула в ворота.
Там оказалась самая натуральная проходная. Из приоткрытой двери, ведущей в помещение для охраны, выбивался луч света и доносилось монотонное бормотание не то радио, не то телевизора. Дальше, метрах в ста от меня, лежала, как пирожное на блюдечке, сожженная библиотека: целая, невредимая, готовая к разграблению.
Я вошла в ворота, на цыпочках подкралась к комнате охраны и заглянула внутрь. Сторожа там не было, как я, впрочем, и ожидала. Просторное помещение, в дальнем конце вторая дверь – закрытая. Обстановка скудная; стол, стул, продавленный диван, черно-белый телевизор тихонько бухтит на подоконнике, показывая футбол. Только что вязания на столе не хватает или газеты с кроссвордами. Осмотрев комнату, я собралась идти дальше.
Меня остановило тихое рычание. Я подняла голову. Дверь в дальнем конце комнаты была теперь широко раскрыта, и оттуда на меня смотрела овчарка.
Я замерла, стараясь не делать лишних движений и даже не дышать. Овчарка не пыталась напасть. Она стояла, пристально на меня смотрела и монотонно рычала.
Первой мыслью было – откуда собака?! Здесь не должно быть никаких живых существ! Вторая мысль: а с чего я, собственно, так решила? Откинув глупые мысли, я постаралась сосредоточиться на происходящем. Итак, овчарка. Охраняет вход. Я не боялась – ни собак вообще, ни этой в частности, но по собственному опыту знала, что поведение сторожевых зачастую агрессивно и непредсказуемо. В свирепость овчарок мне не особенно верилось.
33 
