очень нудно 
64 
В своем плане Хэтти отталкивалась прежде всего от того, в чем была безусловно уверена: лорд Оберлон так или иначе будет занят весь вечер. Это обстоятельство развязывало ей руки. За несколько месяцев пребывания в мужском обществе она обратила внимание на то, что джентльмены склонны ревниво охранять своих любовниц. Многие из них, по ее наблюдениям, заявляли на них даже больше прав, нежели на жен. А что, если ей сейчас проявить себя точно так же, как нередко проявляли эти джентльмены? Что мешает ей посягнуть на собственность маркиза? Почему бы ей не вмешаться в его личную жизнь? Что может больше, чем это, разъярить его?
Хэтти взглянула на каминную полку с часами. Было только начало десятого. В ее распоряжении много времени. Уйма времени, решила она, зная, что сэр Джон и леди Луиза большие любители поболтать. Она отмела возникшие было угрызения совести оттого, что собирается прикрыться собственным братом во имя своего плана. В сравнении с вероломством лорда Оберлона ее намерения выглядели невинной шуткой, и в отличие от него она не лицемерила.
Натягивая сюртук, она подумала о Мелисанде. Незабываемое имя. И женщину, носившую его, тоже забыть невозможно. Хэтти видела ее два раза, но из того, что успела разглядеть в ее внешности, не смогла составить никакого представления о ее характере. Если Мелисанда окажется верной своему покровителю, то для Хэтти, то бишь лорда Гарри, этот вечер пропадет даром. Но предугадать это она, увы, не могла. Она еще раз взглянула на себя в зеркало и подмигнула смотревшему на нее лорду Гарри.
Поначалу, услышав о предстоящем визите неизвестно к кому, мистер Скаддимор слегка нахмурился. Но через секунду решил, что у него нет оснований отказываться: почему бы не прокатиться до Пемберли-стрит. Вскоре он уже сидел в экипаже рядом с другом.
— Скажете вы, наконец, кто у вас там живет, на Пемберли-стрит? Если это ваша любовница, то какого черта я потащусь туда? Понятия не имею, о чем с ней говорить.
Однако Скадди вел себя не вполне искренне. Он был польщен этим предложением и прекрасно понимал, что сэр Гарри с удовольствием занял бы его место и вдобавок приплатил бы гинею за такую честь. Неужели они и в самом деле едут к любовнице лорда Гарри? Скадди умирал от нетерпения. Он решил поскорее избавиться от посторонних мыслей, чтобы вместить побольше впечатлений от сегодняшнего вечера.
— Напрасно вы беспокоитесь, Скадди. Я не собираюсь везти вас к своей любовнице. Но мы действительно едем к женщине. И вдобавок очень красивой. Я хочу поближе познакомиться с ней, и ничего более.
«Тоже неплохо, — подумал Скадди, — интересно только, что за женщина?»
Экипаж скрипнул на повороте и въехал на Пемберли-стрит. Хэтти всматривалась в незнакомые места с невысокими аккуратными коттеджами, выстроившимися ровными рядами вдоль мощенной булыжником улицы, пока не узнала небольшой особнячок — резиденцию королевы Анны. Тогда она постучала своей коричневой тростью в крышу кареты. Кучер немедленно остановил лошадей, и Хэтти с довольной улыбкой спрыгнула на мостовую. Она бросила извозчику горсть монет и, не оборачиваясь, крикнула другу:
— Вылезайте, Скадди. Вас ждет интересный вечер.
Если бы Скадди знал, что очаровательный домик, куда собиралась ввести его Хэтти, снимает маркиз Оберлон, он ни за какие коврижки не вылез бы из кареты.
Поскольку в этот вечер Мелисанда не ждала маркиза, тем более после того, как накануне он учинил у нее чудовищный тарарам, она была одета по-домашнему. На ней был роскошный халат из зеленого шелка и газовой ткани. Таким образом, ее прелести были скорее обнажены, нежели прикрыты. На коленях у нее лежала изящная книжечка в красном кожаном переплете с золотым обрезом. По мере того как ее глаза скользили по странице, из груди у нее вырывались тоскливые вздохи.
Роман нагонял на нее скуку. Особенно ее раздражала наивная и сентиментальная героиня. Образ мыслей этой кисейной барышни, напрочь лишенной воли, был совершенно чужд ей самой. Кроме того, она недоумевала, зачем этой барышне надо было без конца падать в обморок. Она сравнила ее с собой и подумала: как бы вела себя такая целомудренная девушка, если бы среди ночи к ней в спальню ввалился лорд Оберлон? Представив эту сцену, она фыркнула: наверное, истошно кричала бы на весь квартал, а потом ушла бы в монастырь. В то же время, несмотря на столь скептическую оценку личности героини и ее поступков, Мелисанда испытывала к ней некоторую зависть. Такие противоречивые чувства были связаны с тем, что литературный герой, весьма бойкий современный человек, относился к той девице иначе. Видимо, сознавая, какая она хрупкая и незащищенная, он холил и лелеял ее. Казалось, что он обожал в ней именно ее безволие и женскую слабость.
64 
