66 
Кагеру прижался к корню, за которым прятался, и затаил дыхание, когда увидел Сахемоти в щупальцах огромного спрута. В одно мгновение бывший бог был спутан по рукам и ногам. Толстое щупальце обвилось вокруг его шеи, прямо перед его лицом возник крючковатый клюв морской твари, и голос безымянной прошипел:
– Сначала тебя задушу… потом подниму прилив и съем твоих слуг… а обломки этого деревянного балагана волны унесут в глубокое море. Если сюда вернется мужичье, съем и их тоже… И побережье снова станет тихим и спокойным, как и положено кладбищу… навсегда…
Сахемоти стоял спокойно, не стараясь вырваться. Он как будто и не замечал щупалец, опутавших его тело.
– Демоница, одумайся, пока не поздно. Я не люблю насилие, но все же не забывай, что я был акульим царем.
– Да какое мне дело, кем ты был? Я – царица Тайхео. Я считаю луны и управляю приливами. Я могу утопить кого угодно. Все рыбаки боятся меня. В облике тысяч морских бесов я подкарауливаю их в море и забираю их жизни…
– Держать в страхе побережье не значит править океаном…
Нежданная радость вдруг наполнила сердце Сахемоти. Его рискованные поиски памяти оказались не напрасными – кажется, он вырвал у прошлого еще одно имя.
– Ты не царица Тайхео, самозванка, – сказал он. – Глубокие области океана тебе не подвластны, сколько бы ты ни хвалилась. Ты боишься их. Побережье, шельф, рифы – вот твои охотничьи угодья. Давно не виделись, Цукиеми.
– Кто?
В шипящем голосе послышалась растерянность, хватка щупальцев чуть ослабла…
– Цукиеми, Считающая Луны. Когда-то это имя было твоим. Но рыбаки суеверны, они живут слишком близко к смерти. На месте забытого бога они создадут целый выводок страшных и нелепых демонов. Таких, как ты.
Круглые глаза спрута наполнились ненавистью.
– Что с того? Мы все стали демонами. Или умерли. Другого выбора нет. Спасибо за имя, ничтожество…
Щупальце сдавило шею Сахемоти, словно железная петля. Казалось, еще миг, – и будет сломана шея. Но ничего подобного – Сахемоти всё так же стоял и улыбался. Морская демоница с удивлением и тревогой ощутила, что нежная человеческая плоть жертвы стала твердой как камень и начала расти, раздуваясь изнутри. В кожу спрута впились острые роговые выступы. Она хотела бросить жертву, но было уже поздно. Глаза Сахемоти загорелись в темноте ярко-желтым огнем, зрачки превратились в вертикальные щели.
– Говоришь, «безмозглый» и «кровожадный»? – спросил он, завершая превращение. – С чего ты решила, что я отрекся от власти над Тайхео?
И на это раз случайный свидетель не заметил бы ничего особенного – только то, что мужчина оторвал от себя навязчивую девушку и встряхнул, словно желая привести в чувство. Но Анук, затаившийся в траве на соседней дюне, зашелся беззвучным смехом. Он представил себе ощущения демоницы, когда вместо хлипкого человечьего тела она обнаружила в своих объятиях самого страшного обитателя Тайхео – вани, морского дракона.
Что могут сделать гибкие щупальца против ороговевшей чешуи? Что клюв против пасти, полной острых зубов длиной с ладонь? Несколько стремительных движений – и откушенные щупальца одно за другим, извиваясь, упали на землю. Вани перехватил окровавленную голову спрута, встряхнул, подбросил и снова поймал, разрывая ее на куски. Незримое пространство накрыла волна кровавого тумана, пропитанного ужасом жертвы и наслаждением убийцы. Кагеру не успел закрыться – и волна настигла его, едва не лишив разума. Мокквисин зажал ладонями глаза и уши и начал повторять про себя первую попавшуюся молитву, изгоняя из сознания ужасные видения пиршества бога-дракона.
Наконец он сумел вернуть себе обычное зрение. На побережье почти ничего не изменилось. Только мужчина теперь держал девицу за шкирку, а та вырывалась и вопила:
– Не тряси меня! Не трогай! Убери руки, чудовище!
– А не свернуть мне ли тебе шею? Как думаешь, понравится тебе ходить затылком вперед?
– Не надо! Прости! Я буду тебе служить! Сделаю все, что прикажешь!
Сахемоти отпихнул девицу.
– Просят не так.
Ныряльщица ударилась в слезы.
– Прости, я не могу тебе поклониться! У меня в темени дырка! Если я тебе поклонюсь, мой мозг вытечет на песок!
– Вот что делают с богами суеверия рыбаков! – расхохотался Сахемоти. – А как насчет зеленых огурцов?
Девица всхлипнула.
– Я их смертельно боюсь. Пожалуйста, позволь мне уйти! Я больше никогда не побеспокою тебя! Ты обо мне даже не услышишь!
66 
