102 
– Вы вернули ему ребенка, – тихо напомнил Томас, глядя на дочь. – Так оно и есть.
Доктор позвонил около часа ночи. Томас взял трубку и, поговорив с ним, улыбнулся с облегчением:
– Все хорошо, Бекка. Никаких инородных примесей. Нед сказал, можно не волноваться.
Бекка втайне надеялась, что в крови все же окажется что-нибудь, не смертельное, разумеется, в противном случае все безнадежно запутывалось. Зачем Кримаков это проделал? Неужели похитил ребенка только для того, чтобы завлечь Бекку в Риптайд и прислать записку?
Этой ночью Адам пришел к ней. В комнате было очень темно, но Бекка так и не смогла заснуть. Она лежала, глядя в окно, где в верхушках кленов запутался полумесяц. Силуэты деревьев четко вырисовывались во мраке, погода стояла тихая и жаркая, ни малейшего ветерка. Правда, в спальне было прохладно: кондиционер трудился на совесть.
Дверь открылась и тут же затворилась. Бекка встрепенулась было, но Адам тихо предупредил:
– Не бойся, это я. И я не собираюсь набрасываться на тебя, Бекка.
Он обессиленно прислонился к двери. Она молча смотрела на него.
– Почему не собираешься?
Он засмеялся и шагнул к ней, высокий, сильный… Господи, как она его хотела!
– Ты никогда не говоришь того, чего от тебя ожидают. Банальным твое мышление не назовешь! Я хочу, хочу наброситься на тебя, сто раз в день, но это дом твоего отца. Такие вещи не делают под родительской крышей. Это неприлично. Не здесь. Я просто решил проведать тебя, посмотреть, что ты делаешь. О дьявол, все я вру! Я пришел, потому что хотел целовать тебя, пока мы оба не сойдем с ума от наслаждения.
Он в два прыжка очутился рядом, прижал ее к груди и стал целовать, сначала нежно, потом со все большим пылом. Она приоткрыла губы и забыла обо всем. Их дыхание смешалось, губы больше не отрывались друг о друга, а языки вступили в затейливый поединок. Она хотела большего, большего, но Адам пришел в себя и нежно ее отстранил.
– Ты прекрасна, – прошептал он, приглаживая ее волосы.
– Но я еще не обезумела от наслаждения, Адам.
– Я тоже. Но мы и так слишком далеко зашли, – пробормотал он, стискивая кулаки.
– Может, ты еще раз поцелуешь меня?
– Слушай, если мы немедленно не прекратим, я зарыдаю, потому что рано или поздно все равно придется остановиться.
– Ладно. Но позволь мне порезвиться немного? – Она дотронулась губами до его подбородка, раз, другой, коснулась пальцем щеки, носа, бровей, легонько обвела рот. – Я не говорила тебе раньше, Адам. Столько всего случилось. Мы совсем мало пробыли вместе, и все, что делали, никак нельзя назвать нормальным или предсказуемым. Но вот тебе мое признание: ты ужасно, ужасно сексуален.
Адам был совершенно потрясен.
– Что ты… Ты это серьезно? Я?!
– О да, ты самый сексапильный мужчина из всех, кого я знаю. И мне наконец удалось поцеловать тебя. Я наверху блаженства, поэтому и поцеловала тебя в подбородок.
Адам расплылся в довольной улыбке:
– Похоже, ты и в самом деле так думаешь. Но, Бекка, кто я для тебя? Всего лишь сексапильный верзила? Гора мускулов? А может, я значу для тебя чуть больше? Пожалуйста, не молчи.
– Что мне еще сказать? Ты и так возомнил о себе больше, чем надо!
Она кокетливо посмотрела на него, и впервые за долгое-долгое время поняла, что на душе у нее совсем легко – необычное ощущение для человека, которому грозит смерть.
Адам, ничего не ответив, неожиданно притянул ее к себе. Большие ладони нежно гладили ее спину. Он тяжело, прерывисто дышал.
– Я умирал от страха, пока ты оставалась на чертовой парковке. Когда он выстрелил в тебя, Савичу пришлось удерживать меня силой, иначе я ринулся бы к тебе. Я знал, что не должен шевелиться и вопить, как баньши <Злой дух в шотландских и ирландских сказаниях>, но сидеть и ждать, пока он убьет тебя, было выше моих сил. Никогда еще мне не приходилось так трудно. – Он прижался к ее лбу своим, опустил руки. – Знаешь, я уже был женат. Давно. Ее звали Виви. Сначала все было прекрасно, но потом не заладилось. Она не хотела детей, а я хотел. Сейчас у меня никого нет… ничего серьезного. Только ты, Бекка. Только ты.
– Хорошо, – сонно улыбнулась она и, зевнув, слегка укусила его в шею, но тут же лизнула место укуса. – Я хочу, чтобы ты разделся… совсем.
Адам не шелохнулся, только вздрогнул.
– Не искушай меня, Бекка. Вспомни, это дом твоего отца. А как насчет того, чтобы выйти во двор и захватить с собой пару одеял?
102 
