очень нудно 
99 
– А славный городишко! – заметил Ким, когда они с Реем, простившись с караванщиками, отправились искать, где бы остановиться на ночлег. – Глянь, как чисто. И сады повсюду. И народ такой веселый – что ни двор, то музыка… Может, сходим вечерком в какой-нибудь кабак?
– Под ноги смотри, – сухо сказал Рей. – Тут везде эти лестницы, чтоб их…
Они перешли по каменному мостику через бурлящий горный ручей и продолжили спуск. Все крутые извилистые улочки Юлима вели вниз, к гавани. На воротах домов и усадеб то и дело попадались объявления «Сдаем угол», «Кров и стол». Юлим был крупнейшим перевалочным пунктом для последователей всевозможных сект и божеств, и за счет них кормилась большая часть его жителей. Другой важной статьей дохода для горожан была рыбная ловля. Лазурное озеро изобиловало редкостными видами рыб, которые Юлим вывозил во все провинции империи. Жизнь Юлима протекала богато, беспечно и жизнерадостно. На заре флотилия рыбачьих шхун уходила на лов, а вечером зажигались огни, на улицы высыпал пришлый народ, и начиналось гулянье до утра. Благодаря множеству имперских культов в городе всегда отмечали какой-нибудь праздник. На многих площадях были устроены специальные возвышения – для желающих прочитать проповедь, устроить хоровое моление или изречь пророчество, – и эти места редко пустовали.
Для ночлега Рей выбрал уютный домик с черепичной крышей и цветными витражами в окнах. Цена одной тесной, пропахшей жареным луком комнатки оказалась совершенно несусветной. Рей начал было торговаться, но тут смертельно уставший Ким плюнул и заплатил полную цену. Побратимы немного отдохнули, оставили в комнате свои вещи, переоделись, умылись и отправились на поиски ужина.
Несмотря на поздний час, все таверны в центре Юлима были переполнены. Пришлось подняться на гору, в предместье, прежде чем нашлось что-то подходящее: небольшая безымянная таверна в незаметном переулке, источающая соблазнительный запах жареной рыбы. Ким и Рей решили не заходить в продымленное помещение, а устроились на площадке перед входом, огороженной каменной стеной в человеческий рост. Над стеной низко нависали сосны, образуя шатер над грубыми деревянными столами. В двух железных треножниках по углам площадки ярко полыхал огонь. Побратимы оказались тут единственными чужаками, прочие посетители были явно местными. Вольготно рассевшись за столами, они пили вино, горланили и хохотали. На Кима и Рея никто даже не взглянул. Хозяин, крупный мордастый старик, притащил им кувшин темного вина, большое блюдо с жареной форелью, переложенной базиликом и лимонником, и несколько небольших плошек с разными сортами соусов.
– Эх, вкуснятина! Да, они тут знают толк в хорошей кухне! – с набитым ртом проговорил Ким, макая куски форели то в одну, то в другую плошку. – За всю жизнь я встречал только одного человека, который так же роскошно умел готовить рыбу…
– Это кого?
– Мою бабушку Уту!
– Гм, неудивительно. Вас, киримцев, рисом не корми – дай сожрать какого-нибудь морского гада, – заметил Рей, вытирая губы. – Вы и медуз едите, и морских ежей, и даже водоросли…
– Между прочим, маринованные водоросли – прекрасная закуска к пиву!
– Вот-вот, а я о чем. Нет, форель недурная. Но я рыбу не особенно уважаю. А вино здесь великолепное. Даже не ожидал. И дешевое, кстати…
Слова Рея заглушил резкий, чуть дребезжащий звон струн. Седой хозяин подсел к компании горцев за соседним столом, положил на колени гусли, ударил по струнам и запел сочным хрипловатый баритоном. Ким встрепенулся, его глаза загорелись, сердце застучало быстрее, ноги сами стали притопывать в такт. Слов песни не разобрать – какой-то местный диалект, – но Киму до них дела не было, столько в голосе певца было живого чувства, а в его игре – настоящего мастерства. Песня, горько-сладкая, как местное вино, пронимала до печенок, трогала душу. Хотелось заплакать и пуститься в пляс одновременно. Когда песня кончилась, посетители разразились восторженными воплями, требуя продолжать. Старик усмехнулся, взял гусли и подсел к другой компании, подмигнув по пути Киму. Снова загудели струны…
– Брат, я бы тут поселился! – взволнованно сказал Ким. – Этот город по мне!
Рей запрокинул голову, вдыхая чистый, чуть пахнущий дымом горный воздух. В черном небе сверкали россыпи звезд, пламя треножников выхватывало из темноты сложное кружево нависающих над столами сосновых веток.
99 
