99 
— Это была очень пламенная, разумная и взвешенная речь, чужеземец, — согласно кивнул правитель. — Но ты, похоже, так ничего и не понял. Если я получил знание, это вовсе не значит, что я кинусь менять рабам гены или отливать телевизоры в свечной мастерской. Мои знания дают мне всего лишь понимание. Того, что происходит вокруг и куда движется мир. Главное не в этом. Всесильная книга Махагри — это книга запретного знания. Книга мудрости, запрещенной для познания смертными. Раскрыв ее, мы выпустили эти знания на свободу. Сила Итшахра в том, что теперь они стали доступными для всех. Книга раскрыта, запреты сняты, знания разлетелись, отныне они рассыпаны везде. Людям осталось лишь собрать их и использовать.
— То есть как «рассыпаны»? — действительно не понял Олег.
— Очень просто. По уговору с богами эти мудрости были запрещены для познания смертными. А потому полных семьдесят веков, семь тысяч лет круг их жизни оставался неизменным, словно жизнь енота или жизнь ольхи. Точно так же, как сейчас, предки смертных вспахивали поля, засевали их хлебом, чтобы потом запастись урожаем на зиму. Точно так же охотятся или выращивают скот, выделывают шкуры. Вот уже семь тысяч лет они жгут в очагах дрова и строят избы, чтобы на месте срубленных деревьев вскоре выросли новые, которые станут дровами и стенами для их внуков. Сегодняшний мастер изготавливает колесо для повозки абсолютно в точности, как делали его невероятно далекие предки семьдесят веков назад. Сколько же это поколений получается? Сто? Ты только что пугал меня тем, нерожденный чужеземец, что первого телевизора и электрического завода здешним пахарям, не умеющим писать и считать больше двух десятков, придется ждать двадцать поколений. Так вот, подумай над тем, что вот уже сто поколений людей не сделали ничего нового. Вообще ничего. Все, чем они работают, где живут, что добывают — все это неизменно уже семь тысяч лет, как неизменны клыки у каждой новорожденной кошки. Ты никогда не задумывался почему?
— Раджаф говорил, со времен уговора между людьми и каимцами прошла тысяча лет. Значит, тысячу лет назад люди все же были равны мудростью и силой богам?
— Либо брат тебя обманул, либо ты плохо его слушал. Равными богам стали не люди, а наши предки. Люди из древнего рода Каим. Из того рода, от которого ныне уцелели только мы. Вдвоем. По уговору с богами знания были отняты у людей обратно. Они стали запретными, а книга Махагри, хранящая мудрость предков — разбита. По уговору с богами людям сохранили умение добывать металл — но отняли знание об изготовлении механизмов. Им разрешили управлять животными — но отобрали умение оживлять кровью земли мертвые машины. Им оставили навыки врачевания — но запретили помнить, из чего выросло это искусство. Им разрешили жечь дрова — но лишили умения добывать бесконечное тепло из светящихся камней. Это и есть запретное знание. То, без которого люди не смогут стать равными богам.
Конечно, кое-что из мудрости нашим предкам удалось утаить, украсть, замаскировать под ненужное баловство. Именно благодаря этим тайнам смертные признали нас, последних потомков рода Каим, наших родителей, а потом и нас своими правителями, но из этого знания не построить целого мира.
— Наверное, ты сочтешь меня глупым, правитель, но скажи, так что же все-таки дала эта книга? Мы ее восстановили — и что?
— Отныне уговор с богами разрушен, чужеземец. Запретного знания больше нет. Рано или поздно, но кто-то из людей придумает запретный порох. Придумает запретное электричество. Постоит запретные механизмы. И люди снова начнут подниматься до той силы, что ныне доступна только богам.
— Этот благородный момент понятен. Но признайся, мудрый Аркаим, что это даст именно тебе, правителю Каима?
— Я уже постиг все запретное знание, ведун Олег, — развел руками правитель. — Постиг. Мне не нужно что-то выдумывать, ведь я не ремесленник. Но я уже сейчас знаю, какие из открытий нужно прятать от богов до тех пор, пока не откроются врата Итшахра. Прятать, чтобы не привлечь их внимание слишком рано. Пока я не стал властителем Вселенной, я раньше всех буду понимать, какие открытия у врагов Каима опасны и кого из чужих мудрецов нужно уничтожать прежде, чем их правители догадаются, к чему могут привести изыскания. А также, к кому из мудрецов Каима благоволить мне. После того, как врата Итшахра откроются, после того, как он станет единственным богом всех миров, а я — первым властителем после него, это же знание позволит мне развивать науки в самом приятном для меня направлении. Разве это не прекрасно, чужеземец? Эта мудрость не сделала меня равным богам — но своими неизменно сверхправильными решениями я стану казаться простым смертным полубогом… Ты молчишь так, словно пытаешься что-то вспомнить. Может быть, в твоем будущем были такие государи?
99 
