165 
Потом она подумала о том, как и сколько пьет Джон Ребус. Почему-то ей казалось, что он совсем не похож на ее Эрика. Тот неохотно ковырял завтрак, потом под каким-нибудь предлогом шел в гараж, где у него была припрятана бутылка. Прежде чем сесть за руль и отправиться на работу, он обычно успевал сделать пару хороших глотков, а то и больше. Джин постоянно находила улики – пустые бутылки из-под бурбона в погребе или в дальнем углу шкафа с одеждой, но не говорила ему ни слова. Да и для окружающих Эрик оставался «душой компании» и «отличным парнем», пока пьянство не уложило его на больничную койку.
В отличие от него, Ребус не пил тайком. Он любил выпить, и если иногда выпивал в одиночестве, то только потому, что у него было не слишком много друзей. Однажды Джин спросила у Эрика, почему он пьет, и муж ничего не смог ей ответить. У Ребуса ответ наверняка был, но вряд ли он стал бы говорить на эту тему откровенно. Джин, однако, казалось – она представляет, что он бы мог сказать. Для него спиртное было не лекарством, а отдыхом. Приглушить резкие краски окружающего мира, сгладить острые углы, на время избавиться от копошащихся в мозгу бесчисленных вопросов и проблем – вот для чего использовал алкоголь Джон Ребус.
Несмотря на все эти соображения высшего порядка, в серьезном подпитии он вряд ли выглядел намного привлекательнее ее благоверного, однако до сих пор Джин еще ни разу не видела Ребуса по-настоящему пьяным. Она даже подозревала, что, выпив лишнего, он просто засыпает – вырубается там, где стоит.
Зазвонил телефон, но Джин слишком глубоко задумалась и взяла трубку не сразу.
– Джин?… – Это был голос Ребуса.
– Привет, Джон.
– Я думал, ты уже ушла.
– Нет, еще не ушла… Что-то я сегодня заработалась.
– Я только хотел спросить…
– Давай не сегодня, Джон, ладно?… Я еще не сделала всего, что запланировала. – Она устало потерла переносицу.
– Извини, я не хотел мешать… – В голосе Ребуса прозвучало разочарование, которое он не сумел скрыть.
– Может быть, в выходные? – предложила Джин.
– Как раз по этому поводу я и звоню…
– Что у тебя на уме, Джон?
– Завтра вечером в «Плейхаусе» выступает Лу Рид, а у меня случайно есть два билета.
– Лу Рид?…
– Я знаю, что иногда он поет, а иногда мямлит, но… Существует только один способ узнать, как будет в этот раз.
– Я не слушала его уже много лет.
– Ну, я не думаю, что за это время старина Лу сумел повысить свое исполнительское мастерство.
– Вероятно, ты прав… Ладно, рискнем.
– Когда мы встретимся?
– Утром я хотела пробежаться по магазинам… Давай в полдень?
– Отлично.
– У нас будет несколько часов до концерта…
– И как мы их используем?
– За покупками я поеду в город… Как ты думаешь, в кафе «Сент-Оноре» еще будут свободные столики?
– Это, кажется, рядом с баром «Оксфорд»?
– Да, – подтвердила она и улыбнулась. Для нее ориентирами служили рестораны, для Ребуса – пабы и бары.
– Тогда я позвоню туда и зарезервирую столик заранее.
– На час, ладно? Ну а если все будет занято – перезвони мне, что-нибудь придумаем.
– Не будет. Тамошний шеф-повар – мой приятель, мы часто видимся в «Оксфорде».
Потом Джин спросила, как продвигается расследование. Ребусу явно не хотелось об этом говорить, но он, видимо, что-то вспомнил.
– Помнишь, профессор Девлин рассказывал про хирурга-анатома, который вскрывал Бёрка?
– Про Кеннетта Ловелла?
– Да, про него. Мне пришлось допрашивать одну студентку-медичку, подругу Филиппы. Она его потомок в четвертом поколении.
– У нее та же фамилия?
– Нет, ее зовут Клер Бензи. Она и Ловелл родственники по материнской линии.
Они еще немного поболтали и попрощались. Положив трубку на рычаги, Джин огляделась. В музее она занимала крошечную комнатку, в которой едва помещались стол, стул, картотечный шкаф и с полдюжины книжных полок. На внутреннюю сторону двери она приклеила несколько открыток из музейной лавки, включая и ту, на которой были изображены гробики с Трона Артура. За дверью находилась комната побольше, где размещались секретари и технические сотрудники, но сейчас они уже все ушли. Где-то в здании трудились уборщики; обходил залы охранник, но Джин подумала о них лишь мельком. Она никогда не боялась музея и не испытывала страха, если задерживалась на работе до ночи, а экспозиция, где были выставлены чучела зверей, и вовсе действовала на нее успокаивающе. Кроме того, на верхнем этаже музейного здания разместился ресторан, в котором по пятницам всегда бывало многолюдно. Ресторан обслуживался собственным лифтом, и дежурный при входе специально следил за тем, чтобы посетители сразу отправлялись наверх, а не блуждали по музею.
165 
