194 
Тэйлор промолчал, но, несомненно, был доволен добросовестной службой офицера.
Линдсей все еще спала, положив голову на подушку таким образом, чтобы не задевать больные места. У нее был вид санитарки, которую только что доставили с поля сражения, что, собственно говоря, было недалеко от истины.
Тэйлор сразу же понизил голос, чтобы не разбудить ее.
— Судья уже уехал? — тихо спросил он, наклоняясь к Сидни.
— Да, я отправила его в аэропорт и подождала там, пока он не улетит. — Сидни посмотрела на сестру. — Боже мой, она выглядит просто ужасно! Надеюсь, и на этот раз все будет в порядке?
— Да, должно быть. Она даже пошутила, что ей должны выплатить пособие для участников боевых действий.
— Я приехала, чтобы заключить с тобой сделку. — С этими словами она посмотрела на сержанта Кинсли. — Но мне не хотелось бы говорить об этом в присутствии посторонних. Это касается только нас, Тэйлор. Думаю, что и жене своей ты не захочешь рассказать об этом, если узнаешь всю правду.
— Ладно, посмотрим. Итак, что это за сделка? Она снова посмотрела на Барри. Тэйлор недовольно поморщился, но все же уступил.
— Барри, ты не мог бы подождать за дверью? Всего лишь несколько минут?
— Да, это не отнимет у нас много времени, — подтвердила Сидни и подождала, пока за ним закроется дверь. Затем она отошла в дальний угол комнаты.
— Ну, я весь внимание, — подстегнул ее Тэйлор.
— Речь пойдет о моем отце. Полагаю, вы все тут уже извелись, безуспешно пытаясь понять, почему он так ненавидит Линдсей. Так вот, сейчас я могу рассказать тебе всю правду.
Тэйлор подошел к койке и посмотрел на жену. Убедившись, что она крепко спит, он вернулся к Сидни.
— Ну хорошо, валяй, но только не очень громко.
— Ты лучше за собой следи. Так вот, я ничего не знала об этом до того момента, как адвокат бабушки зачитал нам ее завещание. Все случилось неожиданно. Линдсей очень расстроилась и уже успела к тому моменту улететь назад в Нью-Йорк. Грейсон Делмартин, адвокат бабушки, отвез ее в аэропорт, а потом вернулся в наш дом, где, естественно, оказался в центре жуткого скандала, устроенного отцом. Отец набросился на него с упреками, обвиняя во всех смертных грехах. Он кричал, что непременно доведет дело до суда, пересажает их всех, расскажет всем газетчикам об этом вопиющем случае и так далее и тому подобное. Короче говоря, назревал жуткий скандал, и он готов был устроить что-то вроде пресс-конференции уже на следующее утро. — Сидни сделала паузу, чтобы перевести дыхание. — Поначалу я совершенно не могла понять, почему он так взбеленился. Ну конечно, это было для него ударом, но чтобы настолько… Кстати, Холли тоже ничего не понимала и только прикладывалась к рюмке.
— Сидни, черт возьми, давай ближе к делу.
— В конце концов, он заявил, что Линдсей не является его дочерью. Он сказал, что узнал об этом лет десять назад и тотчас же доложил своей матери. Самое удивительное, что она уже знала об этом. Знала и, по его словам, нисколечко не расстроилась. Кроме того, она приказала ему строго-настрого держать язык за зубами, в противном случае обещала наказать за чрезмерную болтливость. Он, конечно же, согласился, но только при том непременном условии, что она все свое состояние оставит ему.
— Значит, судья не является отцом Линдсей, — растерянно пробормотал Тэйлор и покачал головой. — Черт знает что. Сумасшедший дом. Я же видел его. У неё глаза точь-в-точь как у отца — темно-синие, таинственные, необыкновенно глубокие. Да и форма глаз практически одинакова у них обоих. Неужели он до такой степени слепой, что не заметил этого? Или у него есть какой-нибудь давно забытый брат-близнец?
— Да, он кричал Делмартину, что Линдсей является дочерью его двоюродного брата Роберта и что он может легко доказать это.
— Двоюродный брат? — еще больше удивился Тэйлор, хотя только что сам высказал это предположение. — Линдсей никогда не говорила о том, что у нее есть дядя с такими же синими глазами. Она вообще ничего не говорила мне о своих родственниках.
— Да, насколько я знаю, она никогда не видела его и даже понятия не имела о его существовании. Да и как она могла узнать о нем? Ее мать, несчастная алкоголичка, ни за что на свете не призналась бы ей в своем грехе. Думаю, что это понятно. Собственно говоря, этот двоюродный брат находился в нашем доме очень короткое время, а потом сгинул где-то и никогда больше не показывался. Прошел слух, что он умер в конце семидесятых. Погиб на горном склоне в Альпах, когда спускался на лыжах. Несчастный случай. Заметь себе, я узнала обо всем этом, когда отец орал на Делмартина.
194 
