Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
116 
– Ты что, издеваешься? – полное лицо Нонны покраснело.
– Да. А что, незаметно?
– Скажи, что ты шутишь, и я тебя прощу.
– Я не шучу и в прощении не нуждаюсь.
– Ах, так?! – Нонна поднялась с кровати.
– И не иначе, – он усмехнулся.
– Тогда я ухожу!
– Тебе такси вызвать?
– Обойдусь! Какая ты дрянь! – Нонна начала одеваться. – Сволочь! Идиот! Чурбан!
– Нонна, сделай такое благое дело – не ори, – попросил Олег. – Ты меня утомляешь.
– Ты что, не понял, что я ухожу навсегда и не желаю больше тебя видеть?!
– Давай сделаем это тихо и культурно. Я же не пытаюсь тебя удержать. Какие проблемы?
– Я приехала сегодня, думала ты, как нормальный человек, обрадуешься… А ты…
– А я тебе сегодня, когда ты позвонила, сказал, что не достоин таких жертв. Что ещё?
– Я целых полгода с тобой провстречалась!
– Ну и что? Мало ли? Супруги двадцать лет жуют в одной кухне, а потом разводятся.
– Ненавижу тебя!
– Я же попросил тебя не кричать, – Олег перестал улыбаться и слегка нахмурился. – Детка, неужели ты не поняла с самого начала, что я не стану тебя домогаться вечно? Тебе нравились наши отношения, пока я позволял тебе сделать вид, что ты мной командуешь? Мне это надоело. Мне надоели твои капризы и упреки, мне надоело то, как ты на меня вешаешься, как ты трещишь всем знакомым о наших отношения, и вообще, ты мне надоела.
– Ты… ты… – она побледнела. – Знаешь, кто ты после этого?
– Олег Леонидович Разданов. Да, вот ещё что, сделай милость, не звони мне в ближайшее время – я в лес ухожу.
– Да чтоб ты из него не вернулся!!! – с этими словами Нонна выбежала из комнаты.
– Дура, – вздохнул ей вслед Олег.
Выкурив ещё одну сигарету, он поднялся, надел халат и, спустившись до середины лестницы, позвал Ольгу, надеясь, что она уже вернулась. Ольга вышла из кухни и остановилась, вопросительно глядя на него.
– Оленька, будь добра, замени белье у меня в комнате.
– Прямо сейчас?
– Можешь минут через двадцать. Я пока с себя Нонину помаду смою. Когда закончишь, скажи.
Олег вышел из ванной, как раз когда Ольга закончила перестилать постель. Она хотела расстелить покрывало, но Олег остановил её:
– Не нужно. Я сейчас завалюсь спать и часа три буду мертв для всех, кроме Оксаны, Макса и Сонечки. Через три часа разбуди меня и приготовь кофе.
– Через три часа будет время обедать.
– Тем лучше. Но кофе всё равно приготовь. Бутылки можешь убрать на место.
– Женя спрашивал, нужно ли что-нибудь?
– Пойди и скажу ему, что он свободен, пусть загорает, – Олег задумчиво взглянул на Ольгу. – Оленька, возможно, скоро я уеду на пару недель. Если хочешь, я могу отпустить тебя на это время отдохнуть. Путевка с меня.
– Спасибо, но я не могу сейчас уехать – мама приболела.
– Что-то серьезное?
– У неё подагра. Обострение.
– Неприятно, хоть и дворянская болезнь. Если нужны какие-нибудь лекарства, скажи.
– Спасибо, пока ничего.
– Тогда просто я тебе денежки на отпуск оставлю, а ты распорядись, как захочешь. Завтра, если не трудно, приди на полчаса раньше и приготовь мне завтрак. Я уезжаю к Саше. Всё остальное, когда проснусь…
Глава 30
…Олег раскодировал сейф, достал оттуда пистолет и расстелил на письменном столе фланелевую салфетку. Оксана сидела в кресле и смотрела на брата с некоторой печалью. Олег начал разбирать пистолет и мельком взглянул на сестру.
– Ты что скисла? – спросил он.
– Тебе показалось, – Оксана улыбнулась.
– Оксаночка, солнышко, – Олег улыбнулся ей в ответ, – если бы я тебя не знал с пеленок, то почти поверил бы в это. Что случилось?
– Абсолютно ничего. Просто я терпеть не могу этих ваших железок, – поморщилась Оксана. – Что за странность у вас, мужиков? Ну, вечные дети! С возрастом меняется только цена и размеры игрушек.
– Это уже интересная мысль, – Олег слегка приподнял одну бровь.
– Так ведь вы всю жизнь играете! – продолжала Оксана. – Пистолетики, машинки, домики строите, в войну играете, в сыщиков. Ты, помнится, камешки собирать любил.
– Я ещё много чего любил, – его улыбка стала лукавой. – Да и камешки я потом собирал не какие попадя.
– Ну, конечно! Ты, когда на стол всё высыпал, я думала, что у папы и Макса челюсти так и останутся на всю жизнь отпавшими.
– А хорошо смотрится вот так, россыпью, без оправы?
– Олежка, ты неисправим!
– Ладно, я оставлю теорию «вечного детства» и упущу то, что вы сначала из песка пирожки лепите. Давай вернемся к мужикам, а точнее, ко мне. Камешки я собирать могу теперь разве что во дворе, да где-нибудь на берегу. Что тебя не устраивает?
116 
