очень нудно 
102 
«Похоже, что он говорит правду», — подумал Дел, помахивая пистолетом.
— Скажи мне, Хулигэн, он объяснил тебе, почему хочет убить мою жену?
— Он сказал только, что эта женщина должна замолчать раз и навсегда. Дескать, слишком много знает. Я понятия не имею, что он имел в виду. Клянусь вам!
— Как он выглядит?
— Если я скажу, отпустите меня?
— Ты пытаешься торговаться со мной, Хулигэн? — холодно спросил Делани. — Буду откровенен с тобой до конца. Мне не хочется отдавать тебя в руки наших местных властей. Если я это сделаю, то ты окажешься на свободе через сутки. Нет, если ты не скажешь мне все, что тебе известно, я просто-напросто убью тебя, а если поможешь отыскать этого негодяя, останешься целым и невредимым. Правда, тебе тогда придется отправиться в весьма длительное путешествие на одном из моих пароходов. В Гонконг, например, где сейчас самое приятное время года.
Хулигэн поморщился, живо представив себе, как он окажется среди китайцев и будет выполнять грязную работу, но все же это гораздо лучше, чем кормить червей на глубине двух метров. Он тяжело вздохнул, потирая неожиданно заболевший живот, и пробормотал:
— Это довольно пожилой человек, в очках, полный, с мягким взглядом, как будто провел не очень обременительную жизнь.
— Сколько ему лет? — Делани прекрасно знал, что возраст в Сан-Франциско — понятие весьма относительное. Большинство мужчин здесь моложе тридцати пяти лет, а в сорок они уже считаются стариками.
Хулигэн сдвинул брови, напряженно обдумывая ответ.
— Мне показалось, что ему около пятидесяти. У него седые волосы и небольшая плешь на макушке.
Делани облегченно вздохнул. Чонси должна узнать этого человека по описанию Хулигэна.
— А как он, кстати, собирался проверить, выполнил ли ты условия договора? Не станешь же ты доказывать мне, что он просто вручил тебе тысячу долларов и не потребовал никаких гарантий!
— Сперва он дал мне только пятьсот и сказал, что остальные я получу лишь тогда, когда он узнает, что ваша жена упала за борт и утонула.
— Значит, это должен был быть несчастный случай, — пробормотал Делани скорее себе, чем до смерти напуганному Хулигэну. — И значит, наш полный джентльмен с седыми волосами все еще находится в Сан-Франциско.
— Не знаю. Я вернулся… — Хулигэн замялся и опустил глаза, не выдержав гневного блеска в зрачках Делани.
— Да, ты вернулся, чтобы устроить еще один несчастный случай, — закончил его мысль Делани. — Ну что же, Хулигэн, думаю, твое путешествие на Восток придется немного отложить. Ты, мой дорогой, будешь находиться под неусыпным контролем Монка и поможешь мне поймать этого подонка. Ты понял меня?
Тот, не задумываясь, кивнул головой и так обрадовался, что какое-то время не мог произнести ни слова.
— Монк! Джед! — позвал Делани двоих головорезов и передал в их руки Хулигэна.
Разобравшись с этим типом, Дел снова отправился в свою контору и вызвал своего верного и преданного помощника. Когда Джарвис вошел в кабинет, он самым подробным образом проинструктировал его, приказав обойти все гостиницы в Сан-Франциско и навести справки относительно недавно поселившегося англичанина соответствующей наружности. Затем он выделил ему весьма приличную сумму денег для подкупа персонала гостиниц и выпроводил из кабинета. «Славный парень, — подумал он, закрывая дверь. — Никаких вопросов. Просто кивнул и ушел».
Делани пошел пешком к Южному парку, тщательно обдумывая сведения, которые выбил из Хулигэна. Но перед его глазами все время стояла соблазнительная жена, дожидающаяся его дома. Никогда еще она не вела себя так раскованно и смело, как в последние дни. От былой пассивности не осталось и следа. Вчера ночью она дважды будила его, возбуждая к очередной любовной игре. Она отдавалась ему страстно и безраздельно, чего никогда не бывало раньше. Что с ней произошло? Но самое удивительное — она отказалась использовать противозачаточные средства. Одна только мысль об этом настолько возбуждала Делани, что даже голова кругом шла.
И все же он чувствовал, что за ее открытостью, любовью истрастью скрывалось нечто странное и непонятное. Ничего, скороон разгадает ее тайну. Она должна узнать этого таинственного англичанина по словесному портрету. А хочетли он узнать правду? «Не валяй дурака, — приказал он себе, — ничего не может быть хуже неопределенности». И все же почему она так нежно обнимала его, так возбуждала?
102 
