87 
Он поцеловал ее снова.
— Ну, скажи это. Можешь просто кивнуть.
Герцог целовал ее еще и еще, он хотел обнять ее, но не мог себе этого позволить.
Она отклонилась назад и улыбнулась.
— А ты вкусный. Я именно это и ожидала почувствовать.
— Ладно, хватит, по крайней мере, на сегодня. Обещай мне, что выйдешь за меня замуж, и мы будем целоваться, пока губы не распухнут.
Брэнди выскользнула из кольца его рук. Она коснулась щеки герцога и почувствовала себя намного старше его светлости.
— Ян, послушай меня. Ты бы остался с Фелисити, если бы не произошло то, что произошло?
— Еще одна глупость. Ты ведь знаешь, что я ужасно благодарен ей за то, что она расторгла наше соглашение. Фелисити ничего не могла изменить.
Брэнди посмотрела вниз и увидела на песке ржавый гвоздь. Лишь бы только не видеть красивого лица герцога, его рук, губ. А затем медленно протянула:
— А если бы я не пришла к вам в постель, вы бы предложили мне стать вашей женой?
Удар ниже пояса. Все висело на волоске. Спокойно и размеренно он начал говорить.
— Мне всегда казалось, что я постоянен в своих чувствах. Я все еще считаю себя неплохим знатоком людей. И знаю, что мы с тобой — одного поля ягода, до меня это дошло еще тогда, когда ты впервые вломилась ко мне в комнату. Я пытался не обращать внимания, повторяя себе, что ты ребенок, но сам понимал, что обманывал себя. Я смотрел на тебя как на что-то недосягаемое. Помнишь, тогда, в заброшенной хижине? Я поцеловал тебя, и ты мне ответила. Я хотел тебя, страстно хотел, и знал, что найду ответное чувство. Ты говорила, будто мечтала прийти ко мне той ночью. Теперь я предлагаю тебе все ночи моей жизни, мы проведем их вместе. Ты же пришла ко мне сама, и почему бы мне, если я овладел твоим телом, не попытаться овладеть и твоим сердцем тоже? Я хочу тебя, ты красива, умна, мила, и я думаю, мы будем хорошей парой. Прости меня, если я не обладаю этими качествами, но, кажется, последнее, чего ты хочешь, это принять мое предложение.
Герцог пытался заставить ее принять его предложение. Он считал, что она обязана согласиться, но ей так больно было это сознавать, так больно. Брэнди смотрела на герцога, мечтая, чтобы эта неприятная часть жизни поскорее закончилась.
— Я спрашивала не о моих чувствах, Ян.
— А о чем же тогда?
— Ладно, отвечу. Пусть я молода и неопытна, но все-таки не совсем дура. Я никогда не выйду замуж без любви или когда она есть только с одной стороны. Нет, не перебивай меня. Быть английской герцогиней, значит проявлять недюжинное спокойствие и смирение. А ты ведь не любишь меня. Я имею в виду не то, чтобы терпеть, когда кто-то пользуется не той вилкой или путает нож для рыбы с ножом для мяса. Но тебя воспитывали как герцога, как властелина, а меня растила леди Аделла. Я никогда не выезжала из Пендерлига, здесь мой дом, и люди, с которыми мне приходилось общаться, — шотландцы.
— Это ничего не значит. Я расскажу тебе, как себя вести. Здесь нет никаких проблем, только в твоем сознании.
— Ладно, это только прелюдия. Ты заставляешь меня говорить прямо: ты не любишь меня, ты любишь «ее».
Ему захотелось встряхнуть Брэнди, или поцеловать, или закричать.
— Я не люблю Фелисити и никогда не любил. Но почему ты не веришь мне и несешь всякий вздор?
— Я знаю, что ты никогда не любил Фелисити.
— Тогда в чем же дело? — Его голос стал тверже камня. Ян смотрел на девушку и не говорил нислова, он просто не находил слов, их не было ни в голове, ни на языке.
Она попыталась заставить себя улыбнуться, но не смогла.
— Но ты же не будешь отрицать, что любишь Марианну? Разумеется, я понимаю, что Фелисити тебе не нужна, она всего лишь напоминает твою первую жену, но, Ян, я не смогу отвоевать тебя у женщины, которую ты любишь даже шесть лет после ее смерти. Каждый раз, когда ты будешь смотреть на меня, ты будешь вспоминать ее и возненавидишь меня за это. Люби ее, если хочешь, но не заставляй меня соперничать с привидением.
Он подскочил на месте и уставился на нее.
— Какого черта ты играешь со мной в эти игры, — заорал его светлость. — Ты хочешь, чтобы я почувствовал себя еще большим негодяем, чем я есть на самом деле? Не хочу слушать все это.
Она поднялась во весь рост и гордо произнесла:
— Я сказала, ваша светлость, что освобождаю вас от всякой вины, и нечего вам мучить себя. Никто никогда не узнает, что я переспала с вами. Поверьте, это и в моих интересах тоже.
Герцог махнул кулаком. Он был так измотан, что ему хотелось выть. Но надо было успокоиться.
87 
