очень нудно 
34 
- …но в конце концов она излечивается от своей болезни, - сообщила Франциска Кертинг.
- Тебе, конечно, непросто будет вжиться в такой характер, - посочувствовал я.
- Я уже готовлюсь, и достаточно интенсивно. Для меня это интересная задача. А в творческом плане шаг вперед. Правда.
Франциска Кертинг говорила что-то еще, а я сказал себе, что вызов в убойный отдел, пожалуй, мне на руку. Возможно, я узнаю от комиссарши какую-нибудь новую информацию, например, об орудии убийства. Вероятно, уже проведено вскрытие, ведь как-никак с момента преступления прошло уже почти пять дней. Пять дней! Пять дней назад Александра еще сидела здесь и рассказывала про свои дела. Возможно, даже про своего убийцу. Я чуть не взвыл от отчаяния.
- Ансбах, городок такой, - это все, что она знает. Я могу многое привнести из своей личности.
- Ансбах? - переспросил я. - Вы там снимаете?
- И в Лос-Анджелесе.
- Любопытно.
- Вот самое подходящее слово. Безумная история.
Франциска Кертинг говорила, я размышлял. Возможно, в редакции дело и впрямь дошло до стычки: Кай хотел денег, Александре это надоело, она резко оборвала спор, это в ее манере, и пригрозила Каю, что отправит его к отцу в Берлин. Кай вспылил.
- …и связывается с дурными людьми, этакая одиссея в мир неудач…
Отвратительное чувство, когда другие решают за тебя, а ты сам ничего не можешь сделать.
- И - что ужасно - она вообще ничего не может сделать!
Я знаю это чувство еще со времен детства. Вспомнил его. Я влюбился в первый раз, в Стивена, мальчишку из Англии, приехавшего к нам по обмену с Регулой. Мне нравился его акцент и рыжеватый пушок на верхней губе и над брючным ремнем. Он показывал мне фотографии - сначала королевского семейства, принца Эдуарда, которого он особенно выделял, потом свои снимки. Мы говорили друг другу слова, сначала самые общие, пробираясь на ощупь в волнующие сферы. За лодочным домиком, в тени рододендронов, Стивен повел себя неожиданно - показал мне все части своего тела по отдельности и назвал их. Без всякого смущения, словно продолжал уроки английского. Я был в шоке, но Стивен рассмеялся, назвал меня «my dear», «мой дорогой», и мне подумалось, что он все делает правильно.
Матери наша близость не понравилась. Однажды, когда я вернулся из школы, стул Стивена за обеденным столом оказался пустым, а на столе лежала лишь сложенная салфетка. Стивен уехал. Мои родители просто сделали то, что считали правильным. Тогда я ревел и бесился, но ничего не мог поделать. Отец удалился к себе, а мать сказала: «Так будет лучше». Больше я никогда не видел Стивена. Может, сейчас он женился и стал отцом семейства?
- Томас! Я задала тебе вопрос! Ответь мне!
- Да? Что?
- Ты должен отгадать, что будет дальше!
- Что дальше? Ты еще спрашиваешь! - ответил я. - Вероятно, она вернется в Ландсхут и одумается. Вспомнит то, во что верила раньше.
- Ты прав! Она возвращается в Ансбах. Как тебе это кажется? Не слишком неожиданным?
- Но ведь она могла бы просто убрать с дороги этого типа, своего любовника, или как?
- Да, кстати, ты что-нибудь слышал про убийство женщины, которая перед смертью была у парикмахера?
Пудельки подбежали к нам, стуча коготками, и зашевелили носами. В их белых кудрях висели темные волосы новой клиентки и русые фрау Лахман.
Я принес зеркало. Франциска Кертинг оглядела себя со всех сторон, похвалила прическу. Потом подошла к полке, схватила шампунь и закрепитель и спросила:
- Можно купить еще и эти симпатичные стеклянные пирамидки?
- Мои трофеи не продаются, - объявил я.
Хорошо бы у Беаты нашлось время сделать мне массаж головы, перед тем как я отправлюсь с визитом в криминальную полицию.
11
- Триста восьмой кабинет, - сообщил мне полицейский в форме, сидевший у входа за пуленепробиваемым стеклом. Я читал на ходу номера, написанные на серых табличках возле кассетных дверей, покрашенных серой краской: 304, 305. Мой стук остался без ответа. Анетта Глазер, склонившись над письменным столом, перекладывала с места на место записную книжку, ручку, пудреницу и другие мелочи, вываленные из сумочки.
- А-а, господин Принц! Слава тебе господи! - Анетта Глазер едва подняла на меня глаза. - Присаживайтесь! Замечательно, что вы нашли время приехать, несмотря на своих клиентов. - Рукопожатие отпало.
Я уселся на стул для посетителей. Он был ниже, чем у Анетты Глазер. В ее кабинете царила приятная прохлада. Потолок был высокий, мебель соответствовала типу учреждения - два письменных стола, крутящиеся стулья и огромнейший шкаф с сейфом. Такой я и представлял себе полицию, серой, нет, скорее зеленой. И все это окружали мощные стены импозантного старинного здания. Под светильником медленной смертью умирала пальма. Обстановка настолько же унылая и скучная, как и в кабинетах журнала «Вамп», только немного иная.
34 
