очень нудно 
131 
– Руки! – Человек в маске (человек – не сид!) ударил Карлссона стволом автомата в спину, двое других выкрутили руки. Карлссону ничего не стоило вырваться, но он не сопротивлялся. Удара он не ощутил: от шока тело его утратило чувствительность. Крика Карлссон тоже не услышал. Слух еще не восстановился, только зрение. Карлссон легко мог представить, каково пришлось Хищнику, когда взорвалась граната. Глаза и уши Хищника намного чувствительнее, чем у Карлссона. Обычная граната причинила бы намного меньше вреда, чем такая. Люди стали опасны. Слишком опасны. Для огров. И при этом сделались совершенно беззащитными перед искусством сидов. Может, не зря многие из Старших настаивают на том, чтобы уйти из этого мира, оставив его сидам. Раньше Карлссон противился такому решению. Ему казалось, что нынешняя слепота человечков дает преимущества не только сидам, но и ограм. Когда Карлссон родился, никто не мог и помышлять о том, что огр сможет жить среди людей как человек. А лет за двести до его рождения никто и не помышлял о том, что матери огров станут рожать таких, как он. Великая мудрость Старших… оказавшаяся бесполезной.
Три автоматных ствола были направлены на Карлссона. Если он дернется – стрелки не промахнутся.
На запястьях Карлссона защелкнулись наручники. Специальные, из особо прочного сплава. Нашелся кто-то, объяснивший человечкам, что обычные «браслеты» огр порвет, как бумагу.
Один из людей наклонился, выдернул из бедра огра стрелку-шприц. Затем Карлссона ухватили за скованные руки, подтащили к машине, небольшому фургону с зарешеченными окнами, и закинули внутрь. Закинули вчетвером.
– Тяжеленный, гад! – пожаловался один из людей в масках. Другой запер дверь, заложил перекладину, навесил замок.
Внутри фургона стоял характерный запах. По этому запаху Карлссон узнал, что недавно в нем перевозили крупного хищника. Льва или тигра.
Карлссон лежал на пропахших звериной мочой досках и не двигался. Взрыв не просто оглушил и ослепил его. Внутри, в голове, оборвалось что-то… И Охотник превратился в вялое, безвольное существо. Он мог бороться, но потерял возможность видеть в этой борьбе смысл. Карлссон как будто умер. Зов Долины Тумана звучал в его оглохших ушах…
– Ну вот, а ты боялась! – насмешливо-покровительственно сказал командир людей в масках, хлопнув Селгарина по плечу. – Только юбочка помялась!
– Вы отлично поработали, – похвалил Эдуард Георгиевич. – Я непременно расскажу о вашей работе генералу.
– Лучше – деньгами, – сказал командир.
– Деньги – это отдельно, – Селгарин достал конверт. – Три с половиной.
Командир не глядя сунул конверт в карман.
– Не пересчитаете? – спросил Селгарин.
– Нас, как и киллеров, не обманывают! – Командир снова засмеялся. Он был совсем молодой даже по человеческим меркам – лет двадцать пять.
Он подошел к Хищнику, ухватил за лапу, перевернул на спину.
Грудь и живот Хищника выглядели ужасно. Стрелок всадил ему светошумовую прямо в брюхо. Морда пострадала меньше. Но смотреть на нее было еще противнее.
– Ну и тварь… – пробормотал командир. – Я думал: такие только в кино бывают.
– Как видите – не только.
Враг был повержен, но где-то внутри Селгарина всё еще пульсировал вековечный страх. Использовать против Хищника его собственную невероятную чуткость – это была не его идея. Но она сработала. Однако второй выстрел – слоновьей дозой транквилизатора – был сделан по распоряжению Селгарина. Такая порция «успокоительного» досталась и Карлссону. Именно так: не как с разумными существами, а как с хищными зверями. Оглушить, обездвижить – и в клетку. Таким тварям только в клетке и место!
– Гляди-ка, а он еще жив, – не без восхищения проговорил командир, углядевший, что обожженная грудь Хищника еле заметно вздымается и опускается.
– Они очень живучи, – сказал Селгарин. – Но, к сожалению, недостаточно управляемы. Генная инженерия – сравнительно молодая наука. Кстати, я был бы вам очень признателен, если бы вы оставили пару человек – присмотреть за этим… существом, – Селгарин кивнул на Хищника. – Разумеется, им заплатят, и заплатят хорошо.
– Сколько?
– Двести.
– Каждому.
– Разумеется.
– Семеняка! – гаркнул командир. – Ко мне!
– Вместе с отделением поступаешь в распоряжение товарища, – кивок на Селгарина. – Слушать – как меня! Всё ясно, сержант?
– Так точно, товарищ старший лейтенант! – под маской возраст определить затруднительно, но голос был совсем молодой.
131 
