очень нудно 
104 
— Никто. Это довольно мирное место. Я всем говорила просто, что расследую некие насильственные действия, так что они не думали о растлении малолетних. Единственный случай насилия, который был упомянут, произошел даже не на самой пристани. Какой-то тип пытался избить Фредерика Белла у входа в близлежащий ресторан.
Кардинал поднял глаза.
— Психиатра? — уточнил Шуинар.
— Именно так. Это было чуть больше года назад. Убитый горем отец. Белл лечил его сына, который затем совершил самоубийство.
Делорм не могла заставить себя посмотреть на Кардинала, когда произносила это слово, но она чувствовала его взгляд, обращенный на нее.
— Знаю я, как это бывает, — обиженно пробубнил Бёрк и только еще больше усугубил неловкость, добавив: — Некоторые люди просто не хотят жить.
— Ты сделал все, что мог. Я сказала это миссис Дорн, — ответила Делорм. И потом, моля Бога, чтобы они, ради всего святого, съехали с темы самоубийств, она обратилась к Шуинару: — Детектив-сержант, я знакома со старшей сестрой Перри Дорна. Думаю, мне стоило бы с ней еще раз поговорить.
Тот покачал головой:
— Это не открытое дело, к тому же семья погибшего угрожает подать на нас в суд.
— Я могла бы пообщаться с ней неофициально. Мы с ней достаточно близко знакомы. Кстати, психотерапевтом у ее брата тоже был доктор Белл.
— Отлично. Только не обсуждайте это на территории, принадлежащей полиции, или по полицейскому телефону. Кто следующий?
Делорм пришлось высидеть весь список подозреваемых в ограблении «Целлерса», который представил Арсено. А у Маклеода была серия нападений с применением насилия, и ни один из свидетелей не желал говорить. Естественно, это послужило для Маклеода поводом к пространным ламентациям насчет «многоцветной стены молчания».
Кардинал заговорил с ней, как только они вернулись за свои рабочие столы.
— Тот тип, который напал на доктора Белла, — негромко произнес он, — как его зовут?
— Бернсайд, — ответила Делорм. — Уильям Бернсайд. А сына звали Джонатан.
— Я помню это дело. Ты знаешь, что Белл был и психиатром Кэтрин?
— Это было в коронерском отчете.
Кардинал смотрел на нее так пристально, что она заволновалась. Обычно у него было ровное настроение: может быть, иногда мрачноватое, но, как правило, спокойное и доброжелательное.
— Джонатан Бернсайд, Перри Дорн и Кэтрин. Тебе не кажется, что тут многовато суицидов на одного врача? Какова вероятность, что за такой промежуток времени произойдут три самоубийства?
— Четыре, — поправила Делорм. — Вчера я пересматривала наши давние дела о детском порно.
— Ну конечно, — вспомнил Кардинал. — Кесвик.
— Леонард Кесвик. Застрелился, когда его выпустили под залог. Что было довольно неожиданно, потому что обвинение было сравнительно легкое: несколько картинок у него в компьютере, в основном подростки, и ведь он не сам делал эти снимки, он просто смотрел на них.
— Я помню. Видимо, он не вынес стыда.
— Когда в такой ситуации теряешь работу, это мало помогает.
— Напомни мне, — попросил Кардинал, — а как мы вышли на Кесвика? Если он не продавал детское порно, не обменивался им с другими и даже не покупал его, как мы вообще о нем узнали?
— Поступил анонимный сигнал. Кто-то позвонил и сообщил. Возможно, один из поборников компьютерной нравственности, о которых ты, наверное, слышал.
— Да, — отозвался Кардинал. — Возможно.
38
Все утро и весь день Кардинал помогал Делорм с ее делом о детском порно, однако мысли о докторе Белле продолжали звучать у него в мозгу, точно неумолкающие радиопозывные. Несколько раз ему приходилось просить Делорм повторить то, что она только что сказала. Но при всем том следовательская работа все-таки принесла ему некоторое облегчение — достаточное для того, чтобы у него хватило смелости отправиться домой.
Кардиналу казалось, что его дом теперь словно состоит из ножей: куда бы он ни ткнулся, все причиняло ему боль. Вечером он лег в постель, но о том, чтобы спать, не могло быть и речи. Спустя какое-то время он встал, притащил в спальню телевизор и водрузил его на комод. Угол зрения был неудачный, к тому же ему не особенно нравилась сама идея ставить телевизор в спальне, но у него была слабая надежда посмотреть какое-нибудь старое кино и под него уснуть.
Он пролистал все сорок каналов и в конце концов махнул рукой. Отправился на кухню, налил себе стакан молока; и вот он стоял в халате и шлепанцах, созерцая компьютер Кэтрин, тонкий серебристый ноутбук на небольшом столике рядом с телефоном. Она была куда большим приверженцем компьютеров, чем Кардинал, и использовала свой «Мак» для всего на свете — от оплаты счетов до приготовлений к поездкам и покупки фотопринадлежностей.
104 
