103 
Сент улыбнулся:
— У твоего отца самый лучший винный погреб во всем Сан-Франциско. Надеешься стащить оттуда бутылочку, Пенелопа?
Пенелопа расплылась в улыбке: она чувствовала здесь себя совершенно непринужденно, а главное — была… желанна. Пьянящее чувство.
— Надеюсь, — ответила она, присоединяясь к общему смеху. — А если Эзра будет сопротивляться, я запру его в погребе.
— Любимая, — сказал Томас, наклонившись к жене, — я бы с радостью оказался в погребе вместе с тобой и шампанским. Так и вижу тебя, Пен, в одной нижней юбке с полупустой бутылкой в руке.
Пенелопа засмеялась, что привело ее мужа в полный восторг.
«Как я могла забыть об этом даже на мгновение?» — думала Джул днем, стоя в дверях и сжимая в руке новую записку от Уилкса. Там было написано следующее:
"Дорогая моя Джулиана!
Я снова вынужден на время исчезнуть из твоей жизни. Но это ненадолго. Молюсь, чтобы ты не забыла обо мне".
Пенелопа застала растерянную, мертвенно-бледную Джул на полу возле дивана.
Она взяла из рук свояченицы скомканную бумажку, расправила ее и прочитала. Ничего не говоря, Пенелопа помогла Джул встать и обняла ее.
— Господи, если бы у меня был пистолет! — воскликнула Джул.
Пенелопа нежно похлопала ее по плечу:
— А почему бы мне не купить нам обеим по «дерринжеру»?
Джул уставилась на невестку.
— Да, — повторила Пенелопа, — пожалуй, я сделаю это немедленно.
И она ушла.
Глава 27
В то утро в кабинете Сента стояла гробовая тишина. Томас, Пенелопа, Джул и доктор Пикет молча ждали. Тэкери с Лидией застыли в холле у открытых дверей.
Затаив дыхание, Джул слышала, как дышат все остальные.
— Сент? — вымолвил наконец доктор Пикет. Сент молчал.
— Джул, — сказал он наконец, — у тебя на носу веснушка.
Джул во все глаза смотрела на мужа, не сразу поняв смысл его слов. Но, увидев на его лице улыбку, она бросилась к нему в объятия, едва не сбив с ног.
— Да, — говорила она, уткнувшись ему в плечо, — это веснушка. Не знаю, откуда она взялась… Помажу лимонным соком или еще чем-нибудь… — Джул замолчала, краснея за свою бессмысленную болтовню.
— Огуречным лосьоном, — вставила Пенелопа.
— Давай я лучше просто поцелую эту веснушку, — сказал Сент.
Он отстранил Джул, с любовью вглядываясь в дорогое лицо, и поцеловал ее в самый кончик носа.
— Здравствуй, жена. — Он провел пальцами по ее лицу. — Рад снова видеть тебя.
Издав радостный крик, Томас крепко пожал доктору Пикету руку.
— По-моему, — сказал Сент, усмехнувшись, — кабинет врача явно мал для таких чувств.
Сент широко улыбался, принимал рукопожатия и дружеские объятия; его глаза светились от удовольствия. Никогда еще Джул не видела мужа таким счастливым. Она любовалась им и благодарила небеса за его чудесное выздоровление.
— Пенелопа, — заявил Томас немного погодя, — пора остановить этот поток чувств, пока мы в них не захлебнулись. Сент прав: этот кабинет для нас слишком мал.
— Вообще-то, — призналась Пенелопа, когда все уселись за стол, — это мой отец настоял на том, чтобы я принесла шесть бутылок самого лучшего шампанского.
— За возвращение самого добродетельного человека в Сан-Франциско! — сказал доктор Пикет, поднимая свой бокал.
— И за самого большого исторического сплетника, — прибавила Лидия.
— Лидия, ты не могла бы как-нибудь перефразировать свой тост? — сказал Сент, глядя на своих друзей, сидевших за столом. «Смотреть и видеть — какая же это радость!» — думал он. — Господи, — проникновенно произнес Сент, — я очень счастлив снова видеть всех вас. Позвольте мне налить вам еще шампанского. И если я вдруг случайно опрокину бокал, это не потому что я не вижу.
Увидев слезы, блеснувшие в черных глазах Тэкери, Джул удивилась. Он встретился с ней взглядом и потупился:
— Я никогда не пробовал шампанское.
— Томас, твоя жена, — сказал Сент, наливая Пенелопе, — выглядит довольной и прелестной, как весенняя роза. Дорогая, он хороший муж?
Пенелопа вспыхнула; щеки ее зарумянились.
— Он исправится, — сказала она наконец, встретив смеющийся взгляд мужа.
— Обязательно! — прибавил Томас.
— Сент, — сказала Лидия, — я испекла твои любимые пирожки с яблоками. Пожалуй, лучше мне подать их сейчас, пока мы не опьянели окончательно.
К вечеру у Джул создалось впечатление, что все жители Сан-Франциско узнали о том, что ее муж прозрел. Поток гостей был нескончаемым. Женщины несли закуску, а мужчины — напитки.
103 
