очень нудно 
31 
— И вы с ней не схожи, — развил наступление Середин.
— Уродилась такая! — с упором повторил мужик. — У нее и спроси, откуда она такая. Сестра — она и есть сестра, что еще сказать? В Еловом лесу не терялась, не бойся.
— Да я не боюсь.
Олег первым выбрался из шалашика, поправил саблю — и только теперь сообразил, насколько уязвим был во время разговора. Ведь не сумел бы ни выскочить быстро, случись что, ни достать оружие… И не подумалось об этом. Странно все это, странно. Ведун потряс головой, будто пытаясь разогнать морок.
— Идем! — позвал Глеб, зябко потирая руки. — Темно уже.
— Нет, я еще поброжу вокруг, — отказался ведун. — Ступай без меня.
— Олег! Ведь староста наверняка прознает, что я говорил с тобой! — Мужик ухватил Середина за рукав, потянул. — Что ты, не веришь мне?
— Верю, но в деревню пока не пойду. — Ведун мягко высвободился. — Дела у меня. А ты не бойся, коли Борис тебя до сих пор не тронул — с чего ему теперь бросаться? Разговора-то нашего никто не слышал.
— Олег…
Но Середин не стал слушать, поспешил по берегу прочь. Он не мог доверять полностью никому, в том числе и Глебу. Слишком много странного собралось в этой деревне, будто накрытой облаком неведомого морока. Не следовало торопиться с выводами, любой решительный шаг наугад мог оказаться последним. Услышав, как Глеб, вздыхая, поплелся к холму, ведун остановился, присел на траву.
На озерах
В Еловом лесу он уже сегодня побывал, на дороге к тракту — тоже. В Овражки соваться, пожалуй, не стоило, по крайней мере пока, — так что самое время было разведать обстановку у озер.
Возле берега что-то громко плеснуло — рыба или крупная лягушка. Олег, почесывая искусанную ступню, принялся жевать хлеб. О творящемся вокруг он решил пока не думать. Если части мозаики могут сложиться в общую картину, то это произойдет само собой, а если нет — значит, не хватает пока каких-то очень важных кусочков.
— Дедектив… — пробормотал ведун, срывая травинку. — Просто дедектив, электрическая сила. Сто ква.
И опять что-то плеснуло на том же месте, даже брызги долетели до Олега. Крест немного нагрелся. Вот и гости — сочетают любопытство с хладнокровием, как и все подводные жители. Интересно, как начнут охоту?
Ничего необычного, конечно же, не произошло. Спустя некоторое время Олег услышал тихое пение, доносившееся откуда-то слева, еще дальше от деревни. Следуя правилам игры, он прокрался туда и, раздвинув камыши, увидел на противоположном берегу очередного озерца неясные силуэты. Лоскотухи очень выигрышно смотрятся в лунном свете, когда не так заметна их зеленоватая бледность, и ведун не без удовольствия отправился вдоль берега.
А вот чего он никак не мог понять — так это привлекательности самого пения. На вкус Олега, оно было уж слишком незатейливым, монотонным, да и голоса у кровососок были какие-то грубоватые. С другой стороны, если не услышишь — то запросто пройдешь мимо, в темноте-то. Зато посмотреть есть на что, не каждый день в этих краях девушки топлесс загорают.
Оказавшись шагах в десяти от озерных тварей, Середин вытянулся на траве. Пускай попоют еще, не следует торопить события, иначе можно и спугнуть. Лоскотухи, старательно делая вид, что не замечают наблюдателя, исполнили весь свой небогатый репертуар, перемежая его повизгиваниями, играми на мелководье и коллективным расчесыванием волос. Наконец им это стало надоедать, и, тайком переглядываясь, водяные девы начали понемногу перемещаться ближе к Олегу.
От долгого ожидания ведун расслабился, все проблемы и загадки будто отступили на шаг, даже дышать стало легче. Крестик исправно посылал в руку тепло, требуя немедленно покинуть поганое место, и это внушало уверенность. От хорошего настроения решив немного подшутить над речными тварями, Олег стал громко похрапывать. Песня, исполняемая на неведомом языке, тут же смолкла, и ведун с трудом сдержал хохот.
— Спит ли он, подруженьки?.. — дрожащим голоском поинтересовалась одна из лоскотух. — Отчего ж он спит?
— Меду хмельного опился! — с презрением заявила другая. — Тащим его в воду!
— Далеко от берега… — боязливо пожаловалась третья. — Не позвать ли батюшку?
— Батюшка наказывал токмо в полнолуние выходить! — опять послышался резкий голос. — Или домой отправляться, или самим управляться. Ухватимся посильнее, да потянем понежнее, он и не проснется.
31 
