29 
– Гарт, Бонни – не стрелять! – заорал я, проламываясь сквозь кусты. – Руки вырву, если хоть кто-нибудь пустит стрелу без команды!
Вот я и на поляне. Маленькая, метров пять в диаметре. Не попляшешь… Но и в спину не зайдут.
На той стороне сжимают мечи в руках разбойники. А страшновато им! Вон как пальцы побелели! Зачем же сильно-то так? Рука устанет.
– Ну! Который тут из вас главарь?!
Руки всех троих почти синхронно указали на парня в кольчуге. Ага, значит, не ошибся я. Ставим себе плюсик…
– А вы кто такие будете?
Молчание.
– Страшно? Неохота помирать? Или все дружно на тот свет собрались?
– Нет…
Ну, хоть у кого-то голос прорезался!
– Ты, что ли, здесь самый сильный?
– Я… – выдвинулся вперед второй, – а что?
– Щас махну рукой и, из вас троих решето сделают! Охота? Или пожить кто еще хочет?
– Ну, я хочу, – набычился он, – и что?
– А то, что надоело мне со всякими сосунками клинок скрещивать. Хочу настоящего бойца. Есть тут такой?
– Найдется, – осклабился тот.
– Раз так, слушай сюда! Продержишься против меня пять минут – отпущу. И дружков твоих не тронем, пусть идут. Как тебе уговор?
Парень скинул на траву шапку. Сверкнули на солнце рыжие, давно не мытые, волосы.
– А не боишься?
– Кого? Тех, что там сидели? – махнул я клинком в сторону, откуда пришел. – Так вон, последний из них на дереве висит. Или ты этих в виду имеешь, что у дерева уселись? Так и им жить осталось всего чуток. Как по вам стрельнут, так и им всем конец. Там тоже мои стрелки в засаде сидят. Я ж вас тут уже три дня пасу. И на той стороне мои люди есть. Ну что, согласен?
– Не врешь?
– Тебе? Много чести!
Он недобро усмехнулся и качнул мечом, предлагая схватку.
Так, теперь бы только самому не облажаться… Кто его знает, каков он там мечник. Будем надеяться, что всяко похуже главаря. А уж о некоторых приемах современной рубки ты, милок, и понятия не имеешь.
Выпад!
Быстрый ты парень…
Мы пошли по кругу, прощупывая друг друга короткими быстрыми ударами. А рыжий все время смотрит на Рунный клинок. Он в ножнах, и опознать нельзя, что ж разбойник так на него уставился? Ага… он думает, что я двумя клинками могу работать. И ждет, когда я его выну. Не будем обманывать его ожиданий.
Проходя мимо атамана, я наклонился и подхватил с травы его меч.
В-в-ж!
И перед рыжим нарисовался сверкающий веер, нарисованный двумя клинками. Красиво! Но толку немного. Хотя на неподготовленного человека действует хорошо…
Он попятился.
– У тебя еще есть три минуты!
Блин, самому бы продержаться…
Выпад!
Неожиданно он ударил… я еле закрылся.
Выпад! Удар сверху!
Ага, так ты этот удар для меня приберег? Кабы не второй меч… было бы мне кисло.
Ну, держи, родной!
Оба меча в моих руках слились в сверкающий круг. Когда-то на киносъемках мы умудрялись так крутить минут по пять. Выглядит эффектно и впечатляюще. Хоть траву подстригай. Я и подстриг. Взлетевшие вверх срубленные ветки и трава заставили рыжего вскинуть меч для защиты.
Бзынь!
И мой левый меч отбил его клинок еще дальше. Так что он едва его не выпустил. А правый, описав полукруг, закачался напротив лица.
– Ну? Еще хочешь?
А у самого аж пот ручьем течет, еле на ногах стою. Не физически устал, нервы, будь им пусто!
Рыжий разжал руку, и его меч косо воткнулся в траву.
– Нет… Ты победил…
– Но и ты тоже хорош!
Я отошел в сторону и прислонился к дереву, чтобы скрыть предательскую дрожь в ногах.
– И что теперь?
– Ты не выстоял пяти минут! Но… дрался хорошо! Жаль убивать такого бойца. Так что… у тебя есть шанс одуматься! И у твоих друзей тоже! Я свое слово держу, можешь уходить. Гарт! Бонни! Не стреляйте по ним, ребятам передайте, если остальные уйдут тихо – не мешать!
– Мы можем уйти?
– Ты слышал мои слова?
– Да. И… вы не будете нас преследовать?
– У вас есть два часа! Не обижайся, но если после этого кто-то из вас…
Рыжий кивнул головой.
– Я все понял. Мы уйдем тихо и быстро. Вы… вы похороните наших мертвых?
– Не волнуйся за них, подумай лучше о себе.
Слева в кустах послышался треск. Бежало несколько человек. Охрана обоза? Дошло, наконец? Пришлось подстегнуть разбойника.
– Я бы, на твоем месте, их не дожидался. У них может быть и иное мнение о вашей судьбе. Не все солдаты слушают только меня. Обозники мне не подчинены.
29 
