107 
Зазвонил телефон. Анна не шевельнулась. Они подождали, пока включится автоответчик. Это была Зебра. Она что-то весело щебетала, но никакого особого дела у нее не было.
— Обожаю людей, которые так весело и энергично сообщают, что у них никакого к тебе дела нет, — сказала Анна.
Линда промолчала. Она думала не о Зебре.
— В твоем дневнике я увидела одно имя. Биргитта Медберг. Знаешь, что с ней случилось?
— Нет.
— Ты что, вообще газет не читала?
— Я искала отца.
— Ее убили.
Анна смотрела на нее недоверчиво:
— Почему?
— Этого я не знаю.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что сказала. Это убийство. Пока еще не раскрытое убийство. Полиция не знает, кто это сделал. Они тебя вызовут, чтобы спросить, откуда и насколько близко ты знала Биргитту Медберг.
Анна передернула плечами:
— А что случилось? Жуть какая! Кто мог желать ее смерти?
Линда решила не раскрывать мрачные подробности убийства. Самого факта достаточно. Испуг Анны выглядел вполне правдоподобно.
— Когда это произошло?
— Несколько дней назад.
— Я буду говорить с твоим отцом?
— Может быть. Следствием занимаются несколько человек.
Анна тряхнула головой, отошла от окна и села.
— Откуда ты ее знала?
Анна вдруг ощетинилась:
— Это что — допрос?
— Мне просто интересно.
— Мы вместе объезжали лошадей. Когда и где мы встретились впервые, я не помню. У кого-то была пара норвежских фьордингов,[27] их надо было выгуливать. Вот мы их и выгуливали — я и она. Не могу сказать, что хорошо ее знала. Вернее сказать, вообще не знала. Она была не особенно разговорчивой. Знаю только, что она наносила на карту старые пилигримские тропы. К тому же и она, и я интересовались бабочками. Больше ничего не могу сказать. Недавно она мне написала и предложила купить на двоих лошадь. Я не ответила.
Линда пыталась найти ложь в ее словах, но не смогла. Это не мое дело. Я буду ездить на машине и подбирать заблудившихся алкашей. С Анной пусть папа разговаривает. Только еще один, последний вопрос. Она посмотрела на пустую стену.
Анна проследила за ее взглядом и ответила на вопрос еще до того, как Линда его задала.
— Я взяла бабочку с собой, чтобы подарить отцу, если его найду. Когда я поняла, что все это себе напридумывала, выбросила ее в канал.
Может быть, это и правда, подумала Линда. А может, она врет так ловко, что я не могу ее прижать.
Снова зазвонил телефон. Когда включился автоответчик, оказалось, что это Анн-Бритт Хёглунд. Анна вопросительно поглядела на Линду. Та кивнула. Анна взяла трубку. Разговор был коротким, Анна односложно отвечала на какие-то вопросы. Повесив трубку, она повернулась к Линде:
— Они хотят, чтобы я пришла прямо сейчас.
Линда поднялась:
— Тогда тебе лучше пойти.
— Я хочу, чтобы ты меня проводила.
— Зачем?
— Мне так будет спокойнее.
Линда колебалась:
— Я не уверена, что это удобно.
— Почему? Меня же ни в чем не подозревают. Она так и сказала — только небольшая беседа, и все. А ты — полицейский, к тому же моя подруга.
— Я могу тебя проводить. Но совершенно не уверена, что мне разрешат присутствовать на допросе.
Анн-Бритт спустилась в вестибюль, чтобы встретить Анну, и неодобрительно поглядела на Линду. Почему-то я ей не нравлюсь, подумала Линда. Она наверняка из тех, кто предпочитает молодых мужиков с серьгами в ухе и независимыми суждениями. Она отметила, что Анн-Бритт начала поправляться. Скоро жир начнет выпирать, злорадно подумала она. Что, интересно, отец в тебе нашел, когда делал предложение?
— Я хочу, чтобы Линда тоже присутствовала.
— Не знаю, возможно ли это, — сказала Анн-Бритт, — а зачем?
— Я этого требую, — настаивала Анна. — Пусть просто посидит рядом. Только и всего.
Вот-вот, сказала себе Линда. Только неприятного человека нам и не хватало.
Анн-Бритт пожала плечами и посмотрела на Линду.
— Поговори с отцом, может быть, он разрешит, — сказала она, — ты ведь знаешь, где его кабинет. Через две двери, там есть маленькая комнатка для совещаний.
Она впустила их в коридор и пошла в обратном направлении.
— Ты здесь будешь работать?
— Вряд ли. Меня, скорее всего, ждет гараж и переднее сиденье в машине.
Дверь в комнату была приоткрыта. Отец покачивался на стуле с чашкой кофе в руках. Он раздавит этот стул, подумала Линда. Неужели все полицейские жиреют? Тогда я уйду из полиции. Она толкнула дверь. Отец почему-то не удивился, увидев ее. Он протянул Анне руку.
107 
