31

Линда вышла из машины на Мариагатан и сразу почувствовала странный запах, напомнивший ей Марокко. Как-то раз она и Герман Мбойя ездили туда — недельная чартерная поездка, самая дешевая из всех, что были. Гостиница кишела тараканами. Именно тогда Линда впервые поняла, что будущее вовсе не так ясно и понятно, как ей представлялось. Год спустя они расстались — Герман вернулся в Африку, а она, после долгих блужданий, поступила в Высшую школу полиции.

Запах гари. Она помнила запах горящего мусора на свалке в Марокко. Но в Истаде ведь не жгут мусор. Она услышала вой сирен пожарных и полицейских машин, и только тут до нее дошло. Горело где-то в самом центре. Она побежала.

Когда она, запыхавшись, добежала до места, пожар еще не погасили. Она мысленно осудила себя за плохую физическую форму. Словно старуха, которая сидит целыми сутками у телевизора. Из крыши вырывались языки пламени, несколько семей, живших над магазином, эвакуировали. На тротуаре стояла полусгоревшая детская коляска. Пожарники пытались не дать огню переброситься на соседние дома. Она подошла к заграждению.

Ее отец ругался со Свартманом по поводу того, что тот не допросил как следует свидетеля, и к тому же отпустил его.

— Мы никогда не возьмем этого психа, если не будем соблюдать простейшие правила.

— Этим занимался Мартинссон.

— Он говорит, что дважды просил тебя его заменить. В общем, ищи этого исчезнувшего свидетеля.

Свартман ушел, кипя от злости. Как два разъяренных буйвола, подумала Линда. Обязательно должны пометить свою территорию.

Пожарный автомобиль задом подъехал к горящему дому.

Пожарные размотали шланг, и из него ударила мощная струя воды. Курт Валландер отскочил в сторону и заметил Линду.

— Что случилось?

— Подожгли зоомагазин. Опять бензин. Так же как и с лебедями, и с теленком.

— Никаких следов?

— Эти умники упустили единственного свидетеля.

Отца трясло от злости. Вот так он и умрет в один прекрасный день, вдруг пришло ей в голову. Усталый, раздраженный, возмущенный каким-нибудь следственным промахом. Так и будет выглядеть его последнее па, если верить Зебре — она говорит, что каждый человек должен стремиться уйти из жизни, танцуя.

— Мы должны их взять, — прервал ее мысли отец.

— Их? Здесь что-то другое.

— Что?

Он глядел на нее, как будто бы она должна знать ответ.

— Не знаю. Но здесь что-то другое.

Его окликнула Анн-Бритт Хёглунд.

Линда проводила его взглядом — здоровый мужик с втянутой в плечи головой, осторожно маневрирующий между бесчисленными шлангами и дымящимися остатками того, что час назад было зоомагазином. Она заметила заплаканную женщину, неподвижно смотревшую на пожар. Хозяйка, подумала она. Или просто любительница животных? Линда вспомнила, как она в детстве видела пожар. Горел старый деревянный дом, на первом этаже был часовой магазин. Она тогда очень жалела часы: ей представлялось, как перестают биться их сердца и плавятся стрелки. Она ходила взад-вперед вдоль заграждения. Сбежалось довольно много людей; все молча наблюдали за пожаром. Горящие дома всегда вызывают страх. Словно напоминание, что и там, где ты живешь, в один прекрасный день может вспыхнуть смертельный огонь.

— Не понимаю, почему они меня не спросят, — услышала она голос рядом.

Она обернулась. Там стояли две девушки лет двадцати. Клубы дыма заставили их отшатнуться и вжаться в стену соседнего дома.

— Не собираюсь заискивать перед полицией.

Свидетель, решила Линда. Потерянный свидетель.

— А что вы видели?

Девушка поглядела на нее оценивающе. Она немного косила.

  93