очень нудно 
53 
Больше никаких слов из барской спальни не доносилось.
* * *
Поутру, словно в отместку, Варлам опять приказал кормить почти сотню, считая малых детей, собравшихся под защиту высоких стен смердов кашей с добытой боярыней свининой. А может, хвастался таким образом меткостью любимой жены.
В небо медленно поднималось жаркое солнце, заставляющее скидывать тулупы и лишние платки, выбивающее из еще помнящей половодье земли хорошо заметный пар. Крепостные и их семьи отнюдь не радовались неожиданному отдыху. Все прекрасно помнили, что «весенний день год кормит» и рвались к сохе. Обиженно мычал оказавшийся в тесноте скот, переругивались с бабами смерды. Юля, чувствуя затылком недовольные взгляды, бродила по стене перед частоколом, выглядывая из-за острых концов наружу. Впрочем, тревоги ради, Варлам и так выставил сразу троих караульных.
— Тихо как… — еле слышно произнес муж, подкравшись сзади. — Слышно, как жаворонок за рекой поет.
Женщина вздрогнула, но ничего не ответила.
— Если после обеда ничего не случится, — прошептал Батов. — Я всех распущу. Пусть хоть завтра с утра на работу выйдут.
— А что енто там, боярин? — неожиданно вскинулся стоящий на ближнем к реке углу Важен, вытягивая вперед руку.
— Где?
— Да за рощицей кленовой на холме… Никак, шевеление чудится?
Варлам попытался хоть что-нибудь высмотреть в указанном направлении, ничего не заметил, недовольно оглянулся назад:
— Вышку надо было поставить. — Он подошел к Бажену, вгляделся снова: — И вправду, как гусеница по вершине ползет…
— Какая гусеница, боярин?! — обиделся смерд. — Да тут верст десять, поди.
Варлам промолчал, нервно кусая губу и смотря не на холм, а на желтую черточку дороги, спускающейся к ним. Светлая, светлая, она вдруг потемнела, словно сверху пролили стакан темного рябинового вина. И больше уже не посветлела, хотя, двигайся там небольшой разъезд или купеческий отряд — его хватило бы совсем ненадолго.
— Неужто и вправду татары?.. — пробормотал боярин, отступая от частокола. Он обернулся, наткнулся на тревожные взгляды смердов и гневно зарычал: — Чего вытаращились? Почему кровлю не поливаете? Я что вечор сказывал? Насквозь промочить! Бажен, Касьян — почему в рубахах? И вообще мужики: все, у кого бронь какая есть — надевайте. Ножи, топоры, копья, вилы под рукой держите. А коли еще справа какая есть — тоже хорошо. — Он широко перекрестился. — На стены поднимайтесь, мужики. Татары идут.
Первые ногайские сотни, выбравшись наконец из реки на подсохшую дорогу, домчались до окруженной земляной стеной с частоколом поверху крепости, на почтительном расстоянии обскакали ее вокруг, ища слабое место, и в конце концов остановились на небольшом взгорке на расстоянии двух полетов стрелы. Вокруг укрепления везде плескалась во рву вода, а единственный подъезд к воротам был сделан у угловой башни — как раз под прицелом узких высоких бойниц.
* * *
Вскоре к холму подошли еще около двух тысяч всадников, отчего пространство под стенами превратилось темный, неразборчиво гомонящий муравейник. Сюда же начал потихоньку подтягиваться и обоз. Едва подсохшую прошлогоднюю траву нукеры начал застилать коврами, ставить решетчатые стенки.
В сопровождении двух сотен телохранителей, среди которых отдельным небольшим отрядом гордо гарцевали нукеры Алги-мурзы, подъехали Девлет-Гирей и Менги-нукер. Остановились перед возвышением. тотчас несколько нукеров принесли от кибитки ковер, расстелили. Бей спустился с коня на толстый ворс, уселся в центре ковра на поднесенную подушечку лицом к усадьбе.
— Когда мы проезжали здесь последний раз, Менги-нукер, на этом лугу не имелось никаких укреплений. Русские плодятся, как полевые мыши. Не успеешь оглянуться, как они уже вырыли себе новую нору прямо у тебя под шатром.
— Корчевать нужно, корчевать, — задумчиво пробормотал в ответ русский.
Почти вертикальная земляная стена, да еще частокол наверху. Получалась стена почти в три человеческих роста. Да еще ров неизвестно какой глубины. И ногайский бей, и Александр Тирц прекрасно понимали, что измученные трудным, очень трудным переходом воины сейчас не способны забраться на такую стену, даже если ее никто не станет оборонять. А русские явно готовились к обороне: над частоколом тут и там мелькали простеганные мелкими ромбиками бумажные шапки, железные шишаки, покачивались копья, рогатины, пики и даже вилы.
53 
