87 
Поскольку ЗЛО на нас не действовало, наши мучители пичкали нас традиционными препаратами. Сколько аминазина на нас с Сатанюгой перевели за три года — подумать страшно. Вот только наши сны они контролировать не научились. В ту ночь и мне, и Кириллу приснился один и тот же сон: Алхимик, карта области, на которой пульсировало светом название «Волковка», и адрес: Речная, 13. Алхимик показывал на карту и говорил два слова: «Пора бежать». Утром Сатанюга подошел ко мне и спросил: «Ты готов, Следак?» Конечно готов. Терять мне точно было нечего. В тот же вечер мы сбежали. Думаю, что большая часть наших мучителей-охранников погибла потом, защищая хозяев от Димона. А после поражения «восьмерки» и ее исчезновения охранники уничтожили всех, кто был в спецотделении, и постарались замести следы. Прячутся теперь по темным подвалам и чердакам. Вот кого бы вам ловить и допрашивать, а не терять тут время с шизофреником.
— Да я бы и рад, но, боюсь, не получится. Хотел бы я, чтобы мне еще кто-нибудь рассказал про вампиров, но, увы, Следак, ты один такой. Более того, Ольгерт Францевич, думаю, что я единственный человек на планете, за исключением разве что главных героев твоего повествования, который готов вслушиваться в твой бред. Знаешь почему?
— Никого из моих героев не осталось в живых. А отгадывать твои загадки я не собираюсь. Опять какую-нибудь гадость задумал, вот и вся загадка.
— Нет. Мы же договорились. Никаких экспериментов над психикой. Все по-честному. Помнишь, я спрашивал, какой сейчас год, и ты сказал — две тысячи девятый?
— Так… Начинается. Ну, помню, и что дальше?
— Дальше, Следак, самое интересное. Ты действительно лежишь в черняевской дурке в общей палате с Котом и Питом. Целый месяц уже лежишь.
— Не понимаю… — Следак поморщился.
— Я тоже с трудом. Начну с того, что сегодня восьмое мая две тысячи пятого года. Неделю назад в Музее истории города, славном замке Шварценбург, сотрудники обнаружили абсолютно невменяемого человека. Грязного, растрепанного горлопана с горящими безумием глазами. Псих вел себя агрессивно, то бормотал что-то под нос, то начинал кричать про вселенское зло, демона и кары небесные, которые падут на продажную Москву. Охрана скрутила его и продержала до приезда скорой психиатрической помощи. В приемном покое «Гестапо» очень удивились, потому что неизвестным оказался Ольгерт Францевич Блок, тот самый, который уже месяц как находился у них на излечении. Сначала решили, что пациент сбежал. Но все оказалось куда страшнее — Блок-первый находился на месте. Версия о безумных братьях-близнецах отпадала, налицо — аномальное явление. Ну а где аномальные явления и угрозы Москве, там наш спецотдел. Вот так. Хочешь, Следак, очную ставку с собой четырехлетней давности?
Следак молчал.
— Похоже, не хочешь. Правильно делаешь. Ни к чему хорошему она не приведет. Лучше давай спокойно подумаем, что дальше делать. Только сначала ты расскажешь до конца свою историю.
— Покажи мне свой мобильный, — сказал Следак.
Аркадий Иванович встал из-за стола, подошел к Следаку и протянул ему под нос свою металлическую «Nokia».
— Похоже на правду, черт тебя дери. Антикварная модель? Лет пять ей?
— Год, — сказал Седой.
— Так. Покажи-ка дату. Вот черт! Ну, это ты мог подстроить. Набери-ка номер, — Следак продиктовал номер своего приятеля с последнего места работы, — включи спикерфон.
Раздались гудки, потом недовольный голос сказал:
— Да, слушаю!
— Слава! Привет. Не занят?
— Кто это? Бляха! Олег, ты, что ли?
— Я.
— Чертила! Ты куда пропал? Где ты?
— Дома. Что значит «пропал»?
— Ты чего там, бухаешь опять? Тебя, говорят, уже месяц как из больницы выписали, а ты у нас даже не появился. Зажал отвальную. Народ обижается.
— Я заеду. Пока.
Седой нажал отбой и прервал разговор.
— Да, дела, — сказал изумленный и растерянный Следак, — неожиданный поворот. Похоже, ты не врешь.
— Так как вы с Сатанюгой сбежали? Можно подробнее?
— Как мы сбежали? Или как мы сбежим? Ёлки! Две тысячи пятый год, май месяц! Так ведь еще даже Алхимик в Черняевск не вернулся… Седой, ты ведь можешь все исправить, если мне поверишь. Ты можешь сделать так, что ЗЛО вообще не выйдет в мир.
— Я много чего могу, Следак. Хорошо, что ты теперь стараешься мыслить трезво.
— А зачем тогда ты сначала нес всю эту ахинею про террористов и похищение?
87 
