Последние отзывы

  66  

Выйдя из ворот, заворачиваю за угол… и останавливаюсь.

У обочины стоят два громадных монстромобиля. Точно таких же, какой мы приспособили в поездку. Около них в живописном беспорядке расположилось человек пять. Все с пистолетами на поясах. От ворот на них искоса поглядывает часовой. А в глубине двора нарисовалось с десяток людей с оружием. На улицу они пока что, не выходят и ведут себя тихо. Правда, и компания автомобилистов не даёт никаких поводов для беспокойства. Интересно, а это кто такие будут?

Увидев меня, один из сидящих около машин людей, встаёт и подходит ко второму автомобилю. Поднимается по лесенке к кабине.

Почти сразу же распахивается дверь (часовой у ворот тянет руку к автомату), и из кабины появляется здоровенный дядька. Размер одежды у него… шестидесятый, не меньше. Заросший почти до глаз черной бородищей, он неторопливо спускается вниз по лесенке. Хотя, сопровождающие его люди и встают при появлении этого дядьки, однако же помогать никто не спешит.

Так… Надо понимать, по мою душу гость. За машину ему обидно стало, вот на разборку и прикатил.

Ну что ж… поговорим.

Дядька тем временем уже ступил на землю и, не торопясь, направляется в мою сторону. Нехорошо быть невежливым, тем паче, это у меня перед ним "косяк", а не наоборот. Делаю несколько шагов ему навстречу.

— Господин Рыжов? — осведомляется хриплым басом бородач.

— Товарищ. Не прижилось, знаете ли, в наших краях это новорусское обращение.

— Ха! Так и я далеко не "новый" русский! Скорее уж — старый!

— Ну… лет вам не так уж и…

— Я не про года говорю! Позвольте представиться — Калин Сергей Германович. Пенсионер!

— Охренеть, какая у вас пенсия! Поди, персональная?

— Лучше! Заработанная! Я, уважаемый, строитель! Д о м а строил. Правильные, ежели вы это понимаете. Оттого и с нынешней властью плохо уживаюсь. Не умею, знаете ли, халтуру и ширпотреб гнать! Дом должен крепким быть! Таким, чтобы не стыдно было туда гостей пригласить.

— Так… не видал я тут ваших домов.

— Их тут и нет. В Москве дома мои… были, надо полагать, — погрустнел бородач.

— А здесь вы…

— Живу я тут. В тайге дом поставил, люди у меня там живут. Опять же — мастера мои. Да с семьями, хочу заметить!

— Я смотрю, они у вас с оружием ходят? По нынешним временам — оно и правильно, да вот, кажется мне, что и раньше его не очень уж скрывали.

— Заметили? Опыт не пропьешь… Так оно и есть. Всегда с ним ходили. И не только с пистолетами.

— А конфликтов с местной властью не было? С той же полицией?

— Ха! — снова смеётся Калин. — Видал я их всех! Особливо городскую "власть". Жополизы и подхалимы! И это я ещё ласково их называю! За те деньги, что им от меня перепадали, они бы мне не то что, пистолеты — танк бы разрешили иметь!

— А что — нужен?

— А что — есть?

Мы оба переглядываемся и смеёмся. Нормальный мужик, с ним говорить можно.

— Чего уж мы тут стоим? — спрашиваю у него. — У вас разговор есть, так и пойдёмте ко мне.

— Чаем угостите?

— Можно. И не только чаем.

— Э-э-э, нет! С моей-то комплекцией? Завязал я с этим делом! Петр! — гаркает он во всё горло. — Корзинку дай!

Молодой парень притаскивает ему небольшой берестяной туесок.

— Тут у меня мёд. Собственный, со своей пасеки. Варенье ещё есть, женщины наши это дело любят. К чаю — самое то.

— Годится! Со своей стороны могу только консервами угостить. За всем прочим специально ехать надо будет.

— Куда ж мне ещё-то жрать? И так хожу с трудом. Чай, только чай!

— Ну, как знаете.

Возвращаюсь назад. Такими темпами я сегодня домой не скоро попаду. А с другой стороны — что там делать-то? Разве что поесть…

Войдя в кабинет, Калин с сомнением осматривает стул и, покачав головой, присаживается. Стул скрипнул, но выдержал.

— Ну что, майор? Вот тут незаметно, под самый конец, на тоненьких ножках, подкрался песец! Просрали дерьмократы страну?!

— Не без того… А вы их не любите?

— Так за что ж их любить?! Окромя, как языком молоть, ничего-то больше и не умеют! Я всю жизнь пахал! С утра до ночи! Трансформаторы вручную по ночам перематывал, чинил. Сам с мастерком стены выкладывал, ничем не гнушался! А эти… всё вечно в мыслях о несчастной нашей стране, да об людях её… Сами-то хоть что-то сделали, чтобы это положение улучшить? Нет, только языком работать здоровы!

— Так это вы на трансформаторах деньги всю жизнь зарабатывали?

  66