очень нудно 
27 
— А кто животы мирным жителям вспарывал, чтобы проглоченные сокровища найти?
— Хватит вам, историки! — повысил голос Росин. — Нашли чем хвастаться. Скажите лучше, чего нам сейчас делать?
— А чего сейчас? — пожал плечами оруженосец. — Подождем телевизионщиков, да и устроим им бучу «под камеру».
— Ты чего, дальтоник? — не выдержал Немеров-ский. — Тебе только что сказали: шоссе кировского больше не существует!
— Ну-у… Дорога-то какая-нибудь должна остаться?
— Болото там вместо дороги, — вздохнул Росин. — Нету ничего. Даже тропинки никакой нет.
— Тропинка, положим, есть, — поправил его Длинное Перо. — Как раз там, где шоссе лежало. От патрульного «УАЗика» начинается и вдоль кустарника идет.
— А я, вроде, не видел, — неуверенно попытался вспомнить Костя. — Трава, и все.
— Малохоженная тропка, — повторил индеец. — На звериную тропу похожа.
— Я думаю, — подал голос Валентин, — нужно переправиться через Неву, и посмотреть на той стороне. Может, там дорога уцелела. Подняться немного вверх по реке, или вниз. Может, бакены и навигационные знаки только здесь смыло.
— На чем?
— Да на баркасе разбойничьем. Весла там есть, парус и мачта на месте. Управиться я, наверное, смогу, на яхте плавал. «Права», правда, получить не успел. Менты встретятся — оштрафовать могут.
— Скажешь, у нас раненые и им нужна помощь, — отмахнулся мастер. — Давайте так, мужики: для начала попытаемся просто осмотреться. Клуб «Глаз Одина» на баркасе переправится на тот берег, и посмотрит, что происходит там. Индейцы, если вожди не возражают, пройдутся по этой стороне и попытаются найти дорогу, тропинки или признаки близкого жилья. Подозреваю, что мы или ливонцы половину заметных для индейца примет прохлопаем. Ну, а мы обеспечим горячий обед и будем ждать результатов. Или есть другие предложения?
— Вечно бледнолицые норовят сесть нам на шею, — пробормотал Мягкая Лапа, поднимаясь из-за стола. — Ладно, мы проведем разведку. Но пусть тогда ваши клубы заготовят дрова для вигвамов.
— Ну что, Магистр, договорились? — перевел взгляд на Александра мастер.
— Ладно, заготовим, — согласился ливонец.
— Тогда соберемся снова сразу после обеда, — хлопнул ладонями по столу Росин. — Может, к тому времени что-нибудь и выяснится.
Станислав Погожин сидел рядом с тихо посапывающим Рубкиным и пытался представить себе, во что для него выльется вся творящаяся вокруг чертовщина. Ну, то, что психи с мечами вырезали местную деревню, это он не при чем. Здесь был старший наряда, он пусть и отдувается. А вот то, как всех задержанных в сарае спалили… Это уже при нем. Хотя, конечно, ему Степа приказал только не допускать на место происшествия посторонних. Он и не допускал. Но вот кто усыпил Леху и поджег сарай?..
Погожин вздохнул. Когда начнут искать крайних, отмазаться вряд ли удастся. Древний закон любой службы гласит: чем тяжелее происшествие, тем больше должно быть наказанных. Шесть или семь сгоревших означает, что под расследование попадет весь наряд, плюс еще майору Тишкину неполное служебное объявят, да еще в управлении кому-нибудь по взысканию повесят. Ну а их… Под суд, наверное, не отдадут, но из «органов» выпрут наверняка.
Погожин вздохнул снова. Не то, чтобы он очень любил свою службу, но здесь он уже привык, приспособился, надеялся на скорое повышение. А куда сейчас безработному податься?
— Куда претесь?! — вскочил он, и решительно махнул рукой на пару очередных любопытных, поднимающихся на холм. — Сюда нельзя! Уходите немедленно!
Парень с девушкой послушно развернулись, а Станислав пошел к кустам: служба службой, а организм требует свое. «Слив воду», он застегнул ширинку, оправил форменную рубашку — и тут его голова едва не раскололась от страшного удара.
* * *
Сознание возвращалось медленно — и это оказалось большой удачей. Погожин понял, что связан еще до того, как успел издать рвущийся из груди стон или пошевелиться. Патрульный сдержался, сохраняя позу эмбриона и прислушиваясь к происходящему вокруг. А не происходило, собственно, ничего: сухо потрескивал костер, да деловито напевал что-то мужской голос.
Станислав осторожно приоткрыл веки правого глаза. Сквозь щелку он смог рассмотреть сидящего на круглом щите мужчину в грубых высоких сапогах, одетого в ярко начищенный сверкающий доспех.
«О, Боже! — мысленно взмолился милиционер, закрыв глаз. — Пройти две чеченские командировки без единой царапины, и попасться в плен каким-то психам в двух шагах от собственного дома! За что?!».
27 
