очень нудно 
86 
Его язык все настойчивее играл с ее плотью, и она задрожала.
– Пожалуйста, Роланд, ну пожалуйста. Она и сама не знала, чего просила: то ли ласк, то ли роздыху. Роланд принялся ласкать второй сосок, и Дария затрепетала. Он тихо рассмеялся, обдавая горячим дыханием ее пылающее тело, и ей хотелось сказать ему: “Оставь меня, убирайся к своей шлюхе, я тебе не верю”, – но из горла вырвался лишь тихий вскрик.
Нетерпеливые пальцы Роланда проникли под помятое платье и коснулись живота. Он поднял голову и взглянул на жену.
– Лежи на спине. Твой живот пока еще плоский, словно в нем нет никакого ребенка.
Дарии показалось, что в его глазах мелькнула боль, но он быстро опустил голову ей на грудь и принялся снова посасывать ее, пока она не задрожала, изнемогая от страсти…
– Тебе нравится, Дария? Знаешь, что я чувствую?
Его голос, столь же мягкий и нежный, как его пальцы, проникал, казалось, в каждую частичку ее тела. Дария открыла рот и застонала. Роланд тотчас же припал к ее губам, и в этот миг она испытала несказанное блаженство. Она закричала и начала бешено извиваться. “Сколько в ней страсти”, – подумал он изумленно и торжествующе. Роланд отстранился от Дарии, не в силах больше ждать, возлег на нее и овладел ею.
Он не мог оторваться от ее нежного, манящего рта, от гибкого, дразнящего языка, от мягких губ, ждущих его губы.
Наконец Роланд поднял голову и сказал:
– Больше мы никогда не будем вспоминать о Гвин или моих бывших любовницах. Зачем мне искать другую, коли у меня есть ты? Дария, ты такая страстная! Как ты могла так долго оставаться девственной? Хотя на самом деле я не знаю, была ли ты девственницей.
От обиды, вызванной его словами, у нее закружилась голова, но она взяла себя в руки.
– Ты ведь присутствовал при той унизительной сцене в Тибертонском замке, когда граф Клэр вздумал проверить, невинна я или нет, но тебе все равно неймется меня оскорбить. Я ненавижу тебя, Роланд.
– Дария, твое тело принимает меня, изнемогая от наслаждения. Пожалуй, только твоя непомерная гордыня уязвлена.
– В таком случае я ненавижу твою потребность оскорблять меня, ненавижу твою жестокость. Скажи, зачем ты это делаешь?
Роланд вышел из нее и встал, расправив одежду неловкими быстрыми движениями.
Он был зол. Слова сами собой сорвались с его губ. Ее проклятая девственность… Конечно, он стоял там, пока граф Клэр… Роланд покачал головой, отгоняя тягостные воспоминания. Что она чувствует, когда думает об этом? Теперь же он вновь оттолкнул ее от себя. Он и сам как следует не понимал, зачем стал дразнить ее. Но это уже не имело значения. Она обиделась. Ну что ж, по крайней мере он успел получить удовольствие. А как приятно было ее целовать!
– Благодарю тебя за развлечение. Мы неплохо порезвились. Теперь же, я думаю, тебе надо пойти в большой зал и познакомиться со слугами. Пусть знают, что ты – их хозяйка.
Дария продолжала лежать, не в силах унять дрожь. Роланд направился к двери, бросив через плечо:
– Не забывай о своих обязанностях.
– Ты тоже входишь в их число?
– Да, и ты хорошо справилась прошлой ночью и сегодня. Очень хорошо. Твоя неопытность не помеха. Женщина вроде тебя быстро научится, а я – талантливый учитель. Да, Дария, я твоя первейшая обязанность, и ты будешь исполнять ее каждый раз, когда я пожелаю.
Ей показалось, что он насвистывал, закрывая за собой дверь.
"Какая же я была дура, – посетовала она, нехотя вставая с постели, – поверив, что он изменится после моего приезда”. Ей следовало остаться в Уолфетоне. Но что там делать? Сидеть сложа руки, пока Кассия смеялась и заигрывала со своим мужем, думая, что их никто не видит? Нет, если бы она осталась там, то умерла бы.
Неожиданно на ее лице появилась улыбка. Здесь она поняла, что такое страсть, и это ей очень понравилось, хотя Роланд ухитрился все испортить. Но не только он чувствовал пронизывающую дрожь, забывал обо всем на свете, требуя новых ласк, пока все ощущения не вытесняло невыразимое блаженство. Он использовал ее, но и она теперь использовала его. Они квиты. А когда родится ребенок, она отдаст всю свою любовь сыну или дочке. И научится получать удовольствие от плотских утех со своим мужем и не обращать внимания на его обидные слова.
"Да, я познала настоящую страсть”, – подумала Дария, закрыв глаза и чувствуя, как тело сотрясают волны чувственности. Ничего подобного она до сих пор не испытывала. Дария облизнула губы: они все еще хранили вкус его поцелуев. Ей вспомнилось, с каким пылом он целовал ее, с каким нетерпением раздевал. Ну что ж, ей нравятся его поцелуи, а больше ничего от него не надо.
86 
