49 
– Наше дело служить обществу, – пожал плечами Молдер. – И мы поможем хоть четырем его членам добиться справедливости.
– Справедливость, это когда убийца тихо сидит на электрическом стуле, а не красуется на первых полосах, – отрезал Скиннер. – А то, что здесь происходит, это всего лишь полумера.
– Зато Бартуолок уже на взводе до предела, – отметила Скалли. – Он всегда считал себя самым умным, а его тут мордой в грязи волохают. После газетных статей и телепередач ни один человек в стране ни руки ему не подаст, ни в знакомстве не признается, ни договора не заключит. Нет, сэр, он обязательно попадется. Камеры поставлены?
– Да, – кивнул Скиннер. – Одна в гараже, прямо над вашим парковочным местом, агент Молдер. Вторая в коридоре, возле дверей в квартиру. Обе с датчиком движения, чтобы лишнего не снимали.
– Спасибо.
– Что-то я проголодался, – вздохнул Скиннер. – Из-за этих статей, наверное, переволновался. Надеюсь, директор вызовет меня уже после решения суда, а не до. Тогда хоть только один раз объясняться нужно будет, а не два. Давайте пойдем пообедаем? Думаю, часа два как минимум у нас есть.
Уолтер Скиннер ошибся почти вдвое: присяжные совещались всего час. К счастью, к этому времени сотрудники ФБР уже успели подкрепить свои силы, а потому благополучно заняли свои места в битком набитом журналистами зале. Вдоль стен стояло не меньше полутора десятков художников, которые торопливо набрасывали зарисовки опустившего голову Бартуолока, непрерывно жующей жвачку Дины Вайс, их адвокатов, судьи. Наконец, из совещательной комнаты показалась цепочка присяжных, занимающих свои места. Одни из них – староста, остался стоять. Именно к нему и обратился судья:
– Мы слушали дело Дины Вайс против Роберта Бартуолока. Иск по поводу гибели гражданского мужа и утери доступа к его состоянию и имуществу общей стоимостью в семнадцать миллионов долларов. Присяжные пришли к единому времени, мистер Кунер?
– Да, ваша честь.
Староста передал полицейскому записку, тот донес бумажку до стола судьи. Медленно шевеля губами, человек, призванный вершить правосудие, перечитал несколько написанных слов, потом вернул записку сержанту, и она вернулась к старосте.
– Так каково решение присяжных? – громко спросил судья.
– Мы пришли к решению, что Ричард Бартуолок виновен по всем пунктам иска.
По залу прокатилась волна неопределенных возгласов. Но в отличие от обычных, уголовных дел, в которых решение присяжных ставило фактическую точку, в гражданском деле итог заседанию подводил судья. Его честь поднялся, прокашлялся и громко прочитал по заранее подготовленному листку:
– Основываясь на решении присяжных и в соответствии с законами штата Северная Калифорния суд постановляет: взыскать с Роберта Бартуолока полученное в наследство от Джорджа Бартуолока имущество и передать его Дине Вайс. В том случае, если стоимость имущества составить менее семнадцати миллионов долларов, недостающую сумму взыскать с ответчика. Взыскать с Роберта Бартуолока в пользу Дины Вайс двести тысяч долларов в качестве компенсации за моральный ущерб и перенесенные ею нравственные страдания. Кроме того, возложить на ответчика судебные издержки Дины Вайс, связанные с подготовкой данного иска.
На этот раз в зале прозвучал единый выдох, после чего десятки журналистов сорвались со своего места и ринулись к дверям. Дина Вайс, выпучив глаза, оглушительно орала на одной визгливой ноте, Бартуолок громко скрежетал зубами. Поднявшись со своего места, Молдер торопливо прошел вперед и наклонился к нему, обжигая своим дыханием:
– Эй, послушай меня, убийца. Я буду следить за тобой. И если с Диной Вайс или кем-то из ее родственников случится беда, ты немедленно окажешься за решеткой.
Бартуолок поднял на агента ФБР глаза, в которых пылало неудержимое бешенство.
– И не обольщайся, – добавил Молдер. – Все это только начало. Я все равно тебя достану, запру в клетку для бешенных крыс и обеспечу электрический стул.
Оставшийся нищим химик скрежетнул по столу ногтями, но Фокс Молдер только презрительно усмехнулся и пошел прочь.
– Ну как? – спросила, нагоняя его, напарница.
– Отлично, – не поворачивая головы, ответил ее напарник. – Теперь он меня точно никогда не забудет.
Александрия, штат Вирджиния, 2360 Хегал-Плейс,
13 декабря 1998 г. 19:20.
Поднявшись к себе на этаж, Молдер устало зевнул, достал из кармана ключ и открыл дверь квартиры. Изнутри дохнуло приятным теплом – автомат успел включить отопление часа два назад, изгоняя из помещения зимний холод, и теперь, после слякотной улицы, родной дом показался истинным раем.
49 
