очень нудно 
71 
Глава двадцатая
Мятежный вождь признается под пыткой; таинственный незнакомец наконец опознан
Три удара гонга возвестили открытие вечернего заседания.
Никто не знал, что именно за дело будет слушаться сегодня, поэтому зрителей собралось не больше нескольких десятков.
Как только судья Ди уселся за скамью и открыл заседание, он дал знак старосте Фану. Четыре пристава встали на стражу у входных дверей.
— По важным государственным соображениям, — объявил судья, — никто не имеет права покидать суд до конца заседания!
Удивленный шепот пробежал по залу.
Судья Ди взял кисть и алой тушью написал повеление тюремному смотрителю.
Два пристава ввели уйгура, поддерживая его под руки.
Перед помостом пленник опустился на одно колено; сломанную ногу, стеная от боли, он вытянул перед собой.
— Назови нам свое имя и занятие! — повелел судья.
Вождь поднял голову; ненависть пылала в его глазах.
— Я князь Ульджин из Голубой Орды уйгуров! — отчеканил он.
— У вас, варваров, — холодно сказал судья, — человек называет себя князем, если владеет двадцатью конями. Но дело не в том. Император в своей бесконечной милости сделал своим данником хана уйгуров, и тот торжественно поклялся в вечной верности трону, взяв в свидетели Небо и Землю. А ты, Ульджин, замышлял напасть на город. Ты предал хана твоего народа и готовил мятеж против трона. Нет преступления хуже мятежа, и карается оно страшной казнью. Твоя единственная надежда на смягчение наказания — говорить правду, и одну только правду. А это означает, что ты должен назвать также имена приспешников из имперских подданных, которые согласились помогать тебе в осуществлении твоих коварных замыслов.
— Ты зовешь их приспешниками, — вскричал уйгур, — а я зову их отважными людьми! Кое-кто из китайцев полагает, что следует вернуть нам то, что у нас отняли. Не пасете ли вы коней на наших пастбищах, не вспахиваете ли наши луга, превращая их в рисовые поля? Не вы ли загоняете нас все дальше и дальше в пустыню, где наши кони и наш скот умирают у нас на руках? Я не скажу тебе имена тех, кто хотел помочь уйгурам вернуть их земли!
Староста занес руку для удара, но судья остановил его знаком.
Наклонившись в кресле, он спокойно сказал:
— Мне некогда тратить время попусту. Твоя правая нога и так сломана — ты не испытаешь особенного неудобства, если то же самое случится и с твоей левой ногой.
И судья вновь сделал знак старосте.
Два пристава опрокинули уйгура на спину и встали ногами на его ладони. Еще один принес деревянные козлы высотою в два фута.
Староста поднял левую ногу Ульджина, положил ее на козлы и привязал к ним, а затем вопросительно посмотрел на судью.
Судья кивнул, и один из приставов — мускулистый силач — нанес удар по колену тяжелой дубинкой.
Уйгур хрипло закричал.
— Не торопись, — приказал судья приставу, — наноси удары медленно.
Пристав два раза ударил по лодыжке и еще два раза — по бедру.
Ульджин кричал и ругался на своем языке, наконец, после нового удара по лодыжке, он выкрикнул:
— Настанет день, когда наши орды ворвутся в вашу проклятую страну, опрокинут стены и сожгут города. Тогда мы убьем вас всех, а ваших жен и детей обратим в рабство…
Тут он сорвался на протяжный вопль, поскольку палач еще раз изо всей силы ударил его по лодыжке. Когда палка вновь взлетела в воздух, чтобы нанести последний, крушащий кость удар, судья Ди поднял руку.
— Ты же понимаешь, Ульджин, — спокойно молвил он, — что этот допрос — пустая формальность. Я всего лишь хочу, чтобы ты подтвердил то, что твой китайский союзник уже и так сказал мне, когда доносил на тебя и твое племя. Мне известен весь ваш заговор!
С нечеловеческим усилием уйгур вырвал ладонь из-под ноги палача. Приподнявшись на локоть, он выкрикнул:
— Не пытайся обвести меня вокруг пальца, судейский пес!
— Увы, — холодно заметил судья Ди, — китайцы намного хитрее вас, глупых варваров. Твой приятель притворился, будто он на твоей стороне, а когда настал час, донес на тебя. Вскоре трон предоставит ему высокую должность в благодарность за ценные сведения. Неужели ты не видишь, что ты и твой невежественный хан остались в дураках?
Во время этой речи судья сделал знак Ма Жуну, который вывел Да Кея и поставил перед помостом.
Увидев распростертого на полу уйгура, Да Кей побледнел как смерть. Он попытался убежать, но Ма Жун вцепился ему в руку железной хваткой.
71 
