очень нудно 
49 
На глазах у девушки появляются слезы.
- Зря вы так… Павел Иванович наверное там погиб… мы же не солдаты, откуда нам такие хитрости знать. А он человек хороший был!
- Ира, хороший человек - это не профессия! Взялся командовать - соответствуй! Не можешь - сиди и не отсвечивай!
- Он у нас бригадиром был…
- Хоть председателем! Грамотный ефрейтор в бою трех губернаторов стоит!
Девушка не успокаивается, Никита обнимает её за плечи и исподлобья смотрит на меня.
- Господи! - поворачиваюсь к рыжему. - Ну, а ты-то что на меня вызверился? Это что, меня там кончать собирались? И мою сестру насиловать? Парень, сказки кончились! Это со своими ребятами ты можешь подраться, а потом пиво пить до утра. Здесь люди совсем другие! Я бы даже сказал, что и не люди они вовсе. И пока ты этого не поймешь, тебя будут бить! Нагибать и совать мордой в очко! Они только одно понимают - силу! Жестокую и беспощадную! Хочешь остаться живым?
- Да…
- Тогда усвой - назад дороги нет! Или ты - или они! Когда ты будешь готов порвать противника в куски голыми руками, будь спок - он это почует! И уйдет, поджавши хвост. Вот тогда, и только тогда, ты можешь проявлять к нему милосердие. А сейчас заруби на носу - это твои враги. И они могут быть для тебя только по одну сторону мушки. Нет раненного или пленного - есть враг! Мир рухнул на фиг, и нам некогда чикаться со всякой сволочью. Негодяй? Сиди в тюрьме или лежи в могиле! Нет больше адвокатов и правозащитников. Око за око и зуб за зуб. Это, как ты понимаешь, не я сказал. И не сейчас. Так что, Никита, или они будут жить, как все, или не будут жить вообще. Раз он взял в руки оружие, чтобы грабить и убивать, четко должен зарубить на носу - он уже покойник. И живет только до следующей встречи с тобой или с кем-нибудь из твоих товарищей. Я ещё должен тебе что-то пояснять?
Парень отрицательно мотает головой.
- Ну, и слава богу!
К полудню следующего дня мы перевалили через небольшую гряду холмов.
- Эк вас черти-то занесли… - ворчу я, - а говорили рядом, рядом… Сколько уже топаем, а конца-краю не видно.
- Так мы из поселка-то все ушли, сейчас в рудничных постройках сидим. Там дома каменные, пулю выдержат. Да и подход туда всего один, его оборонять легко.
- Вот запрут вас там…
- На здоровье, - фыркает Ирина. - Там и другие выходы есть, только не знает про них никто из чужих. Вода там есть, лес, дрова будут. Долго сидеть можно…
- Не, я, в натуре, не понял, Колян?! Ты чё, нюх совсем потерял? Чего ты мне тут фуфло гонишь? - говорящий приподнялся из-за стола, и его оппонент попятился к двери. Было отчего: сидевший за столом человек не зря носил свое прозвище - 'Глыба'. Под два метра ростом и мускулы соответствующие - хоть в кино снимай! Правда, для этого надо было бы как-то утрясти вопросы с администрацией колонии - человека, имевшего пожизненный срок, не то что в кино сниматься, и к кинозалу подпустили бы с опаской.
Ибо обладал он совершенно непредсказуемым характером и представлял опасность в любом состоянии, даже во время сна. Должным образом оценив его 'художества', суд и отвесил ему двадцать пять лет на исправление. А исходя из его поведения во время отсидки, шансов выйти на свободу он вообще не имел. Что не могло не сказаться на его характере. И без того далеко не сахарный, тот ещё больше испортился. Однако при смене обстановки 'Глыба' сумел быстро соориентироватся и, пользуясь своим авторитетом среди бывших зеков, быстро занял одно из ключевых мест. Сейчас он осуществлял руководство вооруженными отрядами, которые занимались установлением 'нового порядка' на близлежащих территориях.
- Да… это… Глыба, мы ж всё ништяк сделали… Лохов этих положили всех… А потеряли несколько наших, так ведь… стреляли же… - Николай Маранин, носивший прозвище 'Бровастый', вытер со лба пот.
- Что стреляли, так это я в курсе! И подстрелили всего одного! А вот что двоих зарезали, как баранов… что ж ты про это не сказал? А Хамзата - так и вовсе с собою увели! Ща мне его кореша предъяву и выкатят - где наш братан? Как так случиться могло?
- Ну, он это… в обход пошел… Потом стали искать - нет никого, только два жмура лежат из наших.
- А ты, родной, в курсе, что Хамзат среди своих земляков вес имел немалый? И заслужено в авторитете ходил? Ладно бы, убили его - всякое бывает, и на старуху бывает проруха. Но его ж не убили! С собою увели. Зачем? А может, именно на него и охотились? Знает он много!
- Да ну… скажешь тоже… всё случайно вышло.
49 
