очень нудно 
50 
– Это вы сейчас такие свободные во взглядах на жизнь, – мать улыбнулась. – Я представляла себе мужа-ровесника или чуть-чуть старше, но не того, кто мне почти в отцы годился. Выглядел он, конечно, не так уж и старо, но всё же… Бабушка с дедушкой тоже в шоке были.
– И что же вы делали? В науку ударились? Я так поняла, что вы в Новосибирске ещё поженились? Я не очень хорошо помню.
– Да. В Чернигов переехали, когда Гие предложили место на кафедре. Это было вскоре, после нашей женитьбы. В науку мы ударялись на работе. А дома… – мать слегка смущенно улыбнулась. – Гия был очень деликатным человеком. Он меня не три года до замужества ждал, а ещё и три месяца, после женитьбы, пока я сама не созрела.
– Кремень! – Сью расхохоталась. – Гранит! Базальт! Что там ещё прочное? Я не помню. А, вот! Алмаз неграненый! Ну, ты, мамочка, и садистка!
– Издержки воспитания, – мать продолжала улыбаться. – Зато ты, кажется, слишком хорошо осведомлена в том, что, как и где.
– Я, кажется, секретов не делаю. Ты не довольна?
– Я довольна, что ты со мной делишься, хотя и не слишком часто, а больше предпочитаешь дерзить. И в то же время, я боюсь за тебя, – мать стала серьёзной.
– Только давай не будем о легкомыслии. Видишь, я уже исправляюсь. Кстати, можно ещё один интимный вопрос?
– Куда от тебя денешься?
– А мой папашка детей любил? – Сью прищурилась.
– Снова ты о нем… – взгляд матери стал грустным. – Да, любил. Мы мечтали, что у нас будут дети…
– Так почему же тогда ты осталась со мной одна?
– Он не знает о твоем существовании, – после долгой паузы ответила мать. – Я сделала всё, чтобы не узнал никогда.
– Зачем? Почему? – Сью просто растерялась.
– Случилось… в общем, то, что я тогда узнала, я не могла простить… Я очень любила его…
– А теперь?
– Простила уже давно… Гия убедил простить и предлагал найти его… я не стала этого делать…
– Где он теперь?
– Не знаю… – неожиданно у матери дрогнули губы и на глазах появились слезы. – Я вообще не знаю, жив ли он. Он всегда говорил, что умрет в тот день, когда я разлюблю его… В тот день, когда я решила его оставить, с ним случилось большое несчастье… Об этом я узнала потом, когда всё для меня было кончено… Я думала, что кончено…
– Мама… – Сью смотрела на неё почти испуганно.
– Он всегда верил в судьбу… Мне нужно было не рубить с плеча, а попробовать во всем разобраться вместе с ним… Я поспешила… Только я во всем виновата… – она заплакала и поспешно отвернулась.
– Мамочка, успокойся! – Сью подошла к матери, села рядом, обняла её за вздрагивающие плечи. – Ты же у меня рассудительная женщина, умница… Никогда не плачешь…
– Дура я у тебя последняя, – всхлипывая, ответила мать.
– Никто ведь тебя не винит, в том, что так вышло. А раз он верил в судьбу, то, значит, судьба это и была.
– Юленька, – мать вытирала слезы, а они всё катились и катились, – пообещай мне, что никогда о нем не скажешь плохо. Он был таким… таким… Он был лучшим…
– Почему был? Может он и есть. Не плачь, пожалуйста… Лучше расскажи мне о нем.
– Не могу. Сейчас не могу… когда-нибудь после…
– Хорошо. А сейчас успокойся и можешь во вторник спокойно ехать в Бонн. А я буду паинькой и буду тебя ждать.
Глава 32
Артур заехал за Таней в восемь часов. Снова пришлось подниматься по лестнице. Снова на подоконнике перед пятым этажом сидели бритоголовый юнец и его Галка. Сегодня они не просили закурить, а воодушевлено целовались. «Живут они на этом подоконнике что ли?» – подумал Артур. Таня уже ждала его. Он про себя отметил, что в вечернем платье его одноклассница совсем ещё не плоха собой. Таня вопросительно посмотрела на него, будто спрашивая его оценки. Артур умел говорить комплименты вовремя и именно таким тоном, что женщины верили в искренность сказанного.
– Танюшка, ты сегодня хороша, как никогда, – он слегка склонился и поцеловал её в висок.
– Правда? – Таня просияла.
– Если бы я увидел тебя, то не рискнул бы даже подойти к такой неотразимой женщине, – Артур опустил глаза, с видом того, кто будет вечно отвергнутым. – И куда только народ смотрит?
– Артур, не заставляй меня краснеть.
– Я говорю то, что есть. Готова?
– Да, – она взяла сумочку.
– Тогда идем.
На подоконнике, не прекращая целоваться, Галка забралась юнцу на руки, а он запустил руки под то, что должно было считаться юбкой. «Они не просто живут на этом подоконнике. Гнездо у них здесь. Голубки», – решил Артур.
50 
