136 
— Мне надо на работу заехать, — проронила она. — На пять минуток.
— А я думала, ты на пенсии.
— Попробуй-ка проживи на пенсию в этой стране.
— А где ты работаешь? Не в крематории, надеюсь?
— Нет, конечно, — оскорбилась бабка, — на «Полюстровских минеральных водах». Вахтером.
Внимание Ники отвлек вид за окном. Бетонные заборы неожиданно расступились, трамвай выехал на заснеженное поле и поехал по дуге, объезжая какое-то место в центре. Туда вела раскатанная дорога, неожиданно обрываясь на середине поля. По этой дороге один за другим подъезжали самосвалы, доверху нагруженные грязнущим снегом, высыпали снег и уезжали. При этом никаких куч в центре поля заметно не было.
— Чего это они делают? — с интересом спросила Ники, указывая на очередь грузовиков со снегом.
— Грязный снег ссыпают под землю, — объяснила бабушка. — Видишь — яма?
Трамвай между тем подъехал поближе, и Ники сумела разглядеть то, на что указывала бабушка. Действительно, в центре поля виднелась огромная квадратная яма, черный провал на белом снегу, исчерченном следами от шин.
— Что за яма?
— Тут подземные пустоты выходят наружу, — со знанием дела объяснила бабка. — Вот их и используют для пользы городского хозяйства. Надо же куда-то мусор девать.
— А что там, внизу?
— Откуда ж я знаю? Там бог знает какая глубина. Думаю, туда никто не спускался…
Ники, как загипнотизированная, таращилась на яму. Провал даже не был огорожен. «Если какой-нибудь самосвал подъедет слишком близко, ухнет прямо туда, — представила она, — целиком провалится. И не достанут…»
— Уж такие тут местности, — сочла нужным пояснить бабушка. — Под землей у нас пять больших рек. Это помимо пещер, плывунов, болот и прочего. Тут, в Полюстрово, река выходит к самой поверхности. И артезианскиую воду они тут добывают…
Трамвай остановился.
— Конечная! — объявил кондуктор. Немногочисленные пассажиры вышли из трамвая и кучкой направились к проходной какого-то завода через дорогу. Бабушка замешкалась.
— Нам туда? — спросила Ники.
— Нет, туда, — бабушка указала в сторону ямы. Ники резко остановилась.
— Нет, правда?
— Правда, правда, — проворчала бабушка и потянулась, чтобы взять за руку Ники. Ники отскочила.
— Зачем нам туда?
— Затем! — повысила голос бабка. — Спорить еще будет, пигалица! Велено — пошли, значит, пошли!
Тревожные предчувствия Ники достигли предела. Подслушанные ночью разговоры ожили в ее памяти. Ники пристально посмотрела на бабушку. Ее поведение казалось ей непонятным и зловещим.
«Искалечить» — вспомнились Ники ее слова.
— Что ты там застряла? — сердито крикнула бабка.
Заревел очередной самосвал, поднимая кузов на дыбы, и в черную яму с грохотом обрушилась лавина грязного снега, исчезая в бездонном подземелье.
«Сейчас мы подойдем к яме, и она меня туда скинет. И никогда не найдут…»
— Вероника! — требовательно окликнула бабка. — Не дури…
Ники, мгновенно приняв решение, развернулась и бросилась бежать прочь от ямы, в ту сторону, откуда они приехали.
Позади раздались истошные вопли бабки. Ники только прибавила скорости. По сторонам мелькали фонари, бетонные секции забора. Ники неслась как ветер, пробежав на одном дыхании не меньше километра. Когда она выдохлась, то яма осталась далеко позади. Ники окружали незнакомые новостройки. Тяжело дыша, Ники оглянулась — она еще не чувствовала себя в безопасности, — свернула в первые попавшиеся дворы и пошла быстрым шагом, на ходу успокаивая дыхание.
Она шла наугад очень долго — так же долго, как ехала сюда, — понятия не имея, где оказалась и куда направляется, движимая одной целью: оторваться подальше от бабки. Когда над городом зашло солнце, совершенно выдохшаяся Ники случайно прибрела на берег Невы. Берег тоже был чужой — какие-то верфи, баржи, — но по крайней мере это была Нева. А далеко на западе, на фоне красного закатного неба чернел знакомый силуэт Смольного собора.
«Ой, в той же стороне Леннаучфильм!» — вспомнила Ники. На душе у нее просветлело.
«Отлично! Вот туда я и пойду, — решила она. — Буду там жить, пока не найдется мама!»
И с новыми силами пошагала вдоль набережной, чувствуя себя так, словно возвращается домой.
Глава 41
Ночь на Леннаучфильме
В студии группы «Утро понедельника» шумел чайник и раздавалась громкая болтовня Нафани. Ники, предвкушая, как упадет на стул и вытянет уставшие ноги, распахнула дверь. На неработающей колонке был накрыт стол: батон, лещ, плавленный сырок и початая банка кабачковой икры. За «столом» восседал Нафаня, дымил безникотиновой сигаретой и добродушно поглядывал на гостя, с жадностью поедающего гигантский бутерброд из перечисленных ингредиентов. С лица Ники медленно сполза улыбка.
136 
