146 
— С помощью колдовства, конечно.
— Че-го?
— С помощью колдовства, говорю. А теперь, старина, будь добр, подними повыше руки и не опускай, — сказал я.
Положив сигарету в пепельницу, Трахнутый поднял руки и пристроил их на обтянутую шапочкой макушку.
Я еще раз огляделся по сторонам.
— Где Джерри и Кит?
— Спят, — ответил Трахнутый и презрительно качнул головой.
Я понял, что означает этот жест. Они его подвели. В который уже раз подвели... С его точки зрения виноватым всегда оказывался кто-то другой: себя Трахнутый считал непогрешимым.
Несколько секунд мы разглядывали друг друга. Вот Трахнутый прищурился, выдохнул сигаретный дым. На его пересохших от волнения губах вздулся и лопнул пузырек слюны.
— Ну и что ты собираешься делать, Майкл Форсайт, убийца Темного, предатель, агент долбаного Федерального бюро? Арестовать меня?
— Нет. — Я покачал головой.
Мой ответ на мгновение поставил его в тупик, но уже в следующую секунду Трахнутый понимающе улыбнулся. Улыбка у него была широкая, и в ней смешивались ненависть и бравада.
— А-а, понимаю... — проговорил он, растягивая слова. — Это личное, так? Та женщина из Ньюберипорта... Я угадал?
— Угадал.
— Что ж, в тот раз тебе все-таки удалось меня провести. Ведь я был почти уверен, что ты с ней как-то связан, но потом, когда ты помог нам закопать ее на Плам-Айленде и больше ни словом о ней не обмолвился, я поверил, что она для тебя ничего не значила. — Голос его звучал теперь чуть громче.
— Говори потише, Трахнутый, — сказал я. — И не вздумай опускать руки.
Трахнутый снова улыбнулся, на сей раз явно через силу. Его лицо сморщилось, разом утратив по-юношески вызывающий вид. Когда же он послушно поднял руки повыше, я как будто увидел его заново. Налет таинственности исчез, на лице ясно проступили следы прожитых лет, и я увидел перед собой немолодого мужчину, который с каждым годом становится старее, ленивее, глупее и все хуже реагирует на неожиданные удары судьбы — особенно если они принимают облик представителя молодого поколения, который не только перехитрил его, но и собирается убить.
— И еще одно... Ни ты, ни она так и не заговорили. Уж не знаю, как вас теперь готовят, но на меня это произвело большое впечатление. Впрочем, возможно, я просто немного размяк... — произнес он и потянулся одной рукой к сигарете.
— Руки на голову, Трахнутый!
— Извини, Майкл, я забылся, — ответил он и, вернув руку на место, забарабанил по макушке пальцами.
Я сделал еще несколько шагов вперед, пока не оказался достаточно близко.
Я не собирался злорадствовать, оскорблять его, не собирался давать ему чертово последнее слово. Для всех этих мелодраматических эффектов не было времени, к тому же это был не мой стиль. Мне нужно было только получить от него информацию, после чего я немедля избавился бы от Трахнутого.
— Твое оружие с тобой? — спросил я.
— Нет. Можешь мне не верить, но я говорю правду.
— Встань и выверни карманы халата. Только очень медленно, Трахнутый...
Он поднялся и вывернул карманы.
— Я оставил пистолет в туалете на бачке, — сказал он.
— Сядь.
Трахнутый снова опустился на стул и без напоминаний положил руки на голову.
— О'кей. Где дробовик? — спросил я. — Где лежит та чертова пушка, которая вчера была у Джерри?
— Почему ты думаешь, что я тебе скажу?
— Потому что иначе я тебя убью.
— Двустволка Джерри в моей комнате. Я ее чистил, — сказал он.
— Заряжена?
— Да, кажется.
— Ты должен знать точно. Так она заряжена или нет?
— Нет, — признался он.
— Где патроны?
— Там же, в моей комнате. Лежат на тумбочке.
— Которая из комнат твоя?
— Первая комната налево. Через две комнаты от твоей. А на что тебе понадобился дробовик?
Трахнутого я уже решил убить, но остальные двое были нужны мне живыми. Револьвером двадцать второго калибра Джерри напугать было трудно, а мне хотелось, чтобы он сразу понял: у него нет ни единого шанса. Если я застрелю Трахнутого сейчас, Джерри проснется и вполне может успеть добраться до ружья в спальне приятеля. И тогда он с легкостью вышибет мне мозги. Но если я не буду спешить, если отведу Трахнутого наверх и завладею двустволкой, тогда я убью его на месте, а сам отправлюсь к комнате Джерри. Когда он увидит направленное на него крупнокалиберное ружье, у него не будет выбора. Ему придется сдаться. Бросаться на человека с двустволкой — чистое самоубийство, и Джерри не может этого не понимать.
146 
