Лёгкий, ненавязчивый романчик 
61 
— Где ты мог слышать такую ерунду? — резко сказал я, притворившись, будто мне не по себе от подобной осведомленности. — Ничего такого не было!
— Не лезь в бутылку, Шон. Я вовсе не хочу причинять тебе неприятности, скорее наоборот. Но я должен был тебя проверить. Времена сейчас нелегкие, сложные времена. Не исключено, что за Джерри следят копы или ФБР, хотя я полагаю, что, будь это действительно так, мы бы давно об этом знали. Впрочем, сейчас речь не об этом... У меня есть друзья в бостонской легавке, и я попросил их проверить тебя в компьютерной базе данных. Так я узнал кое-что о твоем прошлом, о твоих взглядах, о том, на чьей ты был стороне, и мне, естественно, хочется узнать, на чьей стороне ты теперь! Думаешь ли ты так же, как думал тогда, или что-то переменилось?
Кит посмотрела на меня и похлопала по колену рукой в перчатке. Она улыбалась. Ее глаза были как два ледниковых озера, но в них не было зимнего холода. Они напоминали прохладные ледниковые озера в погожий теплый день. Только представьте: чистое альпийское озеро, а вы вспотели, разгорячились после долгой ходьбы по горам и...
— Шон, ты слышал, что я сказал? — спросил Трахнутый.
Его резкий голос вывел меня из задумчивости.
— Ты хочешь знать, что я думаю по поводу оккупации Ирландии? — пробормотал я, поспешно отворачиваясь от гипнотизировавших меня зрачков.
— Да.
— Я считаю, что британцы должны оставаться на своих островах и вывести войска из Северной Ирландии. А если чертовым протестантам не нравится жить в объединенной Ирландии, пускай валят, откуда явились — обратно в свою Шотландию, — сказал я, придав голосу ровно столько чувства, сколько было необходимо.
Трахнутый кивнул и тронул машину с места. Отъехав от строительной площадки, мы преодолели металлический поворотный мост и покинули остров. Теперь слева от нас лежал национальный заказник Паркер-ривер, справа находилась Ньюберипортская гавань. Закурив, Трахнутый произнес еще одну маленькую речь:
— В Ревери ты совершил настоящий подвиг, Шон, но я хотел бы составить о тебе собственное мнение. Сегодня тебе предстоит что-то вроде испытания. Должен сразу предупредить, что таких испытаний будет несколько, но, если сегодня ты не справишься, нам придется с тобой расстаться. Никаких обид, Шон, просто так нужно. Разумеется, ты получишь солидное выходное пособие... и нашу благодарность в придачу. Ну а если ты справишься, я буду рекомендовать тебя Джерри. Вот такие дела, Шон... Сегодня нас будет четверо: Шеймас и я сами сделаем всю работу, а вы с Кит должны помалкивать и не лезть на рожон. Не знаю даже, стоило ли брать с собой девчонку, но...
— Ладно, Трахнутый, мы это уже обсудили, не надо начинать все сначала, — сердито бросила Кит, перебив его на полуслове.
Трахнутый едва не поперхнулся табачным дымом. Если бы Кит не была дочерью Джерри, он бы, наверное, повернулся и закатил ей хорошую затрещину.
— О'кей, Кит, не кипятись, — сказал Трахнутый и, швырнув сигарету в окно, тут же закурил следующую.
Он включил радио и некоторое время переключался с волны на волну, ища станцию, которая передавала бы музыку кантри, но в Массачусетсе это было делом почти безнадежным. Наконец он нашел одну на средних волнах и, слегка успокоившись, подмигнул мне в зеркальце заднего вида. Мы едем дальше.
Никто не разговаривает, только Трахнутый негромко подпевает радио. Слева простирается океан, справа лежит вся Северная Америка. Заболоченные низины, топи, отмели... Кит глядит в окно. Трахнутый, конечно, вооружен, Шеймас — тоже. Медленно, не торопясь, мы катим по шоссе 1А. Здесь много съездов, придорожных стоянок, пустующих площадок для отдыха. Для того чтобы остановиться, Трахнутому даже не нужно искать подходящий предлог. Я довольно хорошо представляю, как может быть разыграна эта небольшая пьеска. «Мне нужно отлить», — скажет Трахнутый. Скажет и предложит нам сделать то же самое. Мне, конечно, придется выйти из машины, как всем, иначе это может показаться подозрительным. А как только я это сделаю, Трахнутый посмотрит налево, посмотрит направо, вытащит пистолет и выстрелит мне в живот, чтобы лишить возможности бежать. Когда я упаду, он выстрелит мне в голову, а потом — чтобы наверняка — в правый глаз.
Кит, конечно, завопит. Шеймас будет ее держать, а Трахнутый попытается успокоить. Потом они обыщут мое тело, но, конечно, ничего не найдут. Тогда они набьют мои карманы камнями, гравием или чем-то в этом роде, оттащат к ближайшей болотине и утопят тело в трясине.
61 
