17 
— Похоже, у вас сильная воля?
— Вовсе нет, — призналась я, рассматривая салфетку. Потом развернула ее и снова сложила, повторив эту процедуру раз десять. — Если я чем-то огорчу вас, вы должны сразу мне сказать. Вы правы: в браке важнее всего взаимные уступки. Кому-то следует сдаться первым, даже если правда на его стороне.
— Насколько я понял, вы только что разрешили мне поправлять вас, если я сочту нужным?
Я вовсе не это имела в виду, но он казался таким снисходительным… впрочем, как многие старые мужья по отношению к хорошеньким молодым женам. Потрясенная его добротой, я весело заключила:
— Совершенно верно. Вы джентльмен, Лоренс, такой, каким был в свое время дедушка.
Не успели слова сорваться с губ, я окаменела, вперившись глазами в мужа, и, к своему полному ужасу, зарыдала.
Клянусь, я понятия не имела, откуда берутся проклятые слезы, но они отчего-то лились из глаз, текли по щекам и орошали подбородок.
— Господи, мне так жаль…
Когда он поднял меня и прижал к груди, я ни секунды не колебалась. Никто не обнимал меня после смерти дедушки, пока не приехал Питер. Лоренс такой высокий, и на него легко опереться. Я продолжала рыдать.
Его теплое дыхание шевелило мои волосы.
— Все в порядке. Я знаю, вам тяжело пришлось. Все хорошо, Андреа, то есть Энди. Поплачьте, дорогая, и сразу станет легче.
Я с готовностью отказалась бы от портвейна, попроси он меня об этом. Но он предпочел уступить даже в такой мелочи и предлагал дружбу и участие. Как мне повезло, когда он решил познакомиться со мной и посчитал подходящей для себя невестой!
Я всхлипывала, икала и наконец, немного успокоившись, подняла лицо:
— Если вам не нравится, я не буду пить.
Лоренс тихо рассмеялся и снова обнял меня:
— Нет, графиню и ее портвейн грех разлучать.
В этот момент я готова была защищать мужа ценой собственной жизни и убила бы любого, посягнувшего на него. И улыбнулась ему сквозь дымку слез.
— Если в вашем шкафу есть парочка фамильных скелетов, клянусь честью не проговориться об этом.
Лоренс какую-то долю секунды помедлил, прежде чем беспечно бросить:
— Меньшего я от вас не ожидал. Ваш дед достойно вас воспитал. Надеюсь, вы не будете разочарованы, но мои предки были довольно скучными людьми — один сменял другого без особого шума и скандалов, не говоря уже о предательстве. Разумеется, всякое бывало, но до трагедий дело не дошло. И все же я ценю вашу клятву. А теперь, дорогая, мужественная Энди, успокойтесь. Надеюсь, ваш новый дом и люди, которых вы скоро встретите, помогут уменьшить скорбь. Но знаете, дорогая, грусть тоже важна для души. Когда-нибудь вы сумеете вспоминать о дедушке без горечи и слез, и эти воспоминания утешат вас и даже иногда заставят улыбнуться или рассмеяться, когда на ум придет что-то забавное. И если вам потребуется поплакать на чьем-то плече, я всегда буду рядом.
— Господь дал вам прекрасную душу, сэр, — прошептала я, шмыгая носом, и поспешно высморкалась в протянутый платок. — В моей семье, признаюсь, есть скелеты, и ни один не покрыт романтическим флером.
— Что же, можно вдвоем сочинить превосходную, вызывающую дрожь и зубовный скрежет сказку, чтобы развлекать гостей долгими зимними вечерами.
— Следует поспешить, зима уже на носу.
— Я освежу в памяти мою историю, чтобы вытащить на свет Божий наиболее омерзительного героя.
Он проводил меня до спальни, улыбнулся и нежно погладил меня по щеке:
— Приятных снов, дражайшая Энди.
Я смотрела ему вслед, пока он шел по тускло освещенному коридору. Перед тем как открыть дверь в свою комнату, он махнул мне рукой. Интересно, где спит его камердинер? Лично мне не хотелось бы, чтобы Флинт ночевал где-то поблизости.
Я вошла к себе, встреченная деликатным посапыванием мисс Крислок и громким храпом Джорджа. И тут я вспомнила о ростбифе для Джорджа, забытом на столе. Представив восторг моего любимца при виде лакомых кусочков, я взяла свечу и направилась назад. Возможно, грудастая Бетти еще не успела убрать со стола.
— Она слишком молода.
Я замерла с протянутой рукой, так и не повернув ручку двери. Кто этот мужчина? Я не узнаю голос. В гостиной, где мы обедали, кто-то есть! С кем беседует незнакомец?
— Ни одна женщина не бывает слишком молодой, — ответил Лоренс, и его слова потрясли меня. Разумеется, я молода. Но в голосе звучало столько презрения, что я невольно нахмурилась. Каким образом он успел так быстро оказаться внизу? — Посмотрим, — продолжал муж. — Поезжай вперед. Мы прибудем в Девбридж-Мэнор послезавтра к ужину, если погода удержится. Все идет по плану. Не волнуйся.
17 
