Лёгкий, ненавязчивый романчик 
105 
— Сын, — взмахнул рукой рыбак. Мальчишка сорвался с места, вскоре вернулся, и они втроем, бок о бок, опустились на колени и стали возносить хвалу богам — каждый своим.
— Теперь за стол! — потребовал хозяин. — Только за стол!
Середин скрутил коврик, отнес к сумке, вместо него сунул за кушак кошель, ослабив на нем узел.
Они перешли на достархан, покрытый вытертым ковром, сели, поджав под себя ноги. Женщина вынесла подносы с двумя горячими рыбинами, каждая с полметра длиной, поставила глиняную миску с виноградом и курагой.
— День туда, ночь обратно, — задумчиво пробормотал ведун. — Получается, всего один вечер пропустите. Ну, так ведь рыба никуда не денется. А за хлопоты я не пожалею полного дирхема…
И Олег аккуратно выложил на достархан серебряную монету.
— Что дирхем, — пожал плечами рыбак. — Мы его и так за день лова получим.
Его сынишка резко вскинул голову — услышанное явно не соответствовало его опыту. Середин усмехнулся и положил второй дирхем рядом с первым:
— Я понимаю, лишние хлопоты.
— К тому же, если совсем не отдыхать, то легко заснуть у руля и выпасть за борт… Ты рыбы откушай, пока горячая.
— К сожалению, она еще горячая. — Ведун добавил третью монету.
— Коли ночью возвращаться, в темноте налететь на камни легко или столкнуться с лодкой, что сети стережет.
Гость оценил опасность еще в одну монету.
— Погода обмануть может. Ветер — он ведь сейчас есть, а вдруг и пропадет совсем.
Это оказался пятый дирхем.
— А уж коли шторм застанет, то и вовсе надолго пропадем. Тогда рыба загниет в сетях, ее придется выбрасывать, а сети снимать, сушить, чинить…
Выслушав сетования хозяина, ведун решил, что проще уж сразу дать динар и покончить со спорами, но едва он ссыпал все монеты обратно себе в ладонь, как рыбак вскинул руку:
— А впрочем… Ради хорошего гостя — отчего и не повозиться с сетями? Я согласен, отвезу.
— Завтра? — на всякий случай уточнил Олег.
— Завтра, — кивнул тот. — До рассвета мы сходим к ставню, вернемся к восходу и сдадим улов Руслан-паше. После можем сразу плыть. Возьмем с собой вяленой рыбы и обойдемся без обеда.
— Именно то, чего я хотел просить, — кивнул ведун и выложил две монеты: — Задаток. Где ваш причал? Я подойду к нему на рассвете.
— Он будет третьим, с дальней стороны. Перед ним камень торчит, на нем две выемки, словно олень копытом ударил.
— Отыщу, — кивнул Олег. — Хотя… Сделайте доброе дело, найдите мне уголок для ночлега. А то не хватает мне еще проспать или заблудиться спросонок.
* * *
Поднялся он одновременно с рыбаками, вместе с ними вышел со двора — но повернул в другую сторону, сославшись на забытое дело. На самом деле Олег просто обогнул город по очень, очень большой дуге — так, что даже стен не видел. Уж очень не хотелось ему в оставшиеся до отъезда часы попасться на глаза какому-нибудь стражнику.
Однако обошлось. Ведун подступил к причалам вдоль моря с юга. Его рыбаки уже почти полностью опустошили короба с уловом, набирая последние, неполные корзины.
— Совсем немного, уважаемый, — попросил его хозяин. — Сейчас отчалим.
Рыбацкая лодка имела глубокий киль, метров пять в длину и всего один в ширину, высокую прочную мачту.
— А ведь она должна быть весьма ходкой, любезнейший, — отметил ведун. — На ней мы в Дилак до полудня поспеем.
— До полудня не поспеть, — покачал головой рыбак. — Но засветло будем. Обожди, мы быстро.
Олег забрался в пахучую, всю в чешуе, лодку, сел на корму, повернулся спиной к воротам, опустил голову и не шелохнулся до тех пор, пока суденышко наконец-то дернулось под весом его хозяев и отошло от причала, сильно качаясь на волнах.
— Отвязывай, сынок, — скомандовал рыбак. — Ну, давай, поднимаем его…
Захлопало под ветром полотнище, и Середин наконец-то рискнул повернуть лицо к враждебному берегу, уходящему за корму. Лодка взяла на север и пошла вдоль причалов, постепенно набирая ход. По правую руку проплывали шаланды, баркасы, шнеки и ладьи. На той, что с красной мачтой, метался по палубе мальчишка, весь в атласе, но с замотанным тряпкой горлом. Олег оценил стремительные обводы рыбацкого парусника, бочкообразный корпус ладьи и, поняв, что купцу его вовек не догнать, помахал рукой:
— Прощай, дружище!
Паренек услышал, выбежал на корму, дернулся на одну сторону, на другую. Застыл, затравленно крутя головой. А потом вдруг вскочил на борт, сиганул в воду и зашлепал руками, плывя за уносящимся парусником.
105 
