очень нудно 
110 
"Только одна женщина, — говорила себе Лейла, — только она могла пожалеть Первую Любовницу. Только она не посчитала Сааведру виновной в появлении любовниц Грихальва, причины ее собственной боли. Только она может испытывать сочувствие, а не ненависть”.
— Эйха, — улыбнулась Мечелла. — Помимо всего прочего это шедевр, никому, кроме меня, не нужный, а на такую красоту кто-то должен смотреть и восхищаться ею. Ты же знаешь, как я отношусь к обездоленным!
— А еще, — добавила Лейла, — когда-нибудь эта картина напомнит Алессио и Ренайо о трагедиях, причиной которым послужила Сааведра.
Мечелла удивленно моргнула.
— Да, наверное, хотя я никогда не думала об этом. Я не хочу, чтобы мои сыновья причинили своим женам такую же боль, какую причинил мне Арриго. Но зря ты думаешь, что Сааведра в этом виновата. Она сама — трагедия.
* * *
— И она права, — сказала Лейла мужу через несколько дней.
Они вдвоем — только вдвоем! — ехали верхом на юг, в Мейа-Суэрту. Багажа у них не было — лишь седельные сумки. Вокруг бушевала всеми красками весна, что создавало ощущение восхитительной свободы, и Лейла почему-то вспомнила слова Мечеллы о разорванной паутине. Когда она пересказала Северину их беседу, он кивнул в знак согласия.
— Сааведра не виновата, это все Сарио. Любовницы — лишь часть его плана уничтожения Серрано, лишения этого семейства богатства, славы художников, влияния в обществе.
— Я и себя сравниваю с Сааведрой, — призналась Лейла. — И, спасибо тебе, я тоже вырвалась. Я сегодня уже говорила, что обожаю тебя?
— Может быть, но скажи мне это еще раз. — Он печально улыбнулся. — Мне нужно слышать это как можно чаще в течение следующих двух-трех месяцев.
— Это не имеет никакого отношения к нам с тобой. Я хочу сказать, что имеет, но… Ох, ну ты знаешь, что я хочу сказать. — И добавила уже более строго:
— И не смей быть таким грустным. Что касается меня, ты уже можешь считать себя отцом.
У него округлились глаза.
— Я просто нервничаю, ведь мне придется занять свое место среди конселос.
— Лжец.
Северин ехал по вызову Премио Фрато Дионисо, чтобы принять участие в весеннем Совете. Его должность иллюстратора в Корассоне была по статусу на ступеньку выше итинераррио и чуть ниже посла, что давало ему право на кресло в Совете старших среди Вьехос Фратос. Они, естественно, хотели узнать от него обо всем, что происходит в Корассоне. А он не намерен был выкладывать им это.
Формально Совет должен был поздравить тех, кто прошел этой весной конфирматтио, и рассмотреть списки кандидатов на звание иллюстратора, которое будет присваиваться в Пенитенссию. Во всем Палассо Грихальва нетерпеливые молодые люди станут пытаться по едва заметным признакам определить, кто же из них удостоится этой чести. Северин с содроганием думал о том, что каждый шаг будет обсуждаться и ни одно движение не останется незамеченным. Он прекрасно помнил, о чем думал он и его товарищи-эстудос в последние полгода обучения. Достаточно ли они хороши? Выучили ли все необходимое? Есть ли у них подлинный Дар Грихальва? А при наличии такового хватит ли у них таланта, чтобы его применить?
Но люди будут изучать его не только как советника, но и как мужа Лейлы, которая намерена использовать эту возможность и подыскать отца своему первому ребенку. Их первому ребенку. Северин думал, что тоже будет пристально вглядываться в лица — кого-то она выберет?
Их положение отличалось неординарностью. Иногда юноша и девушка влюблялись друг друга еще в детстве или во время конфирматтио. Если юноша оказывался иллюстратором, они сочетались браком по истечении срока его ученичества, и какой-нибудь лишенный Дара Грихальва становился отцом их детей. Северин и Лейла были необычной парой — обоим давно перевалило за двадцать, и, кроме того, все хорошо знали, с каким отвращением Лейла относилась к “племенному животноводству” Грихальва.
Но в основном все будут коситься на них из-за того, что они сторонники Мечеллы. Никто не мог предположить, как все сложится в Палассо Веррада. Грихальва из лагеря Тасии безоговорочно верили в успех. Приверженцы Мечеллы в семье были более осмотрительны. Интересно, думал Северин, какова была бы их реакция, узнай они, что сын Мечеллы — тоже член их семьи?
На Совете все эти проблемы не обсуждались. Советники отчитывались о различных сторонах деятельности семьи. После конфирматтио в этом году появились два иллюстратора — трое провалились. Галиерра Пикка, как всегда, принесла семье одни убытки, но завоевала бесценное для них хорошее отношение публики. Состояние финансов превзошло все ожидания: доход от продажи Корассона был вложен в прибыльные железные рудники. Состояние же Палассо оставляло желать лучшего — от дождей прохудилась крыша. Но работа с документами велась по обыкновению четко. Потом руководитель итинераррио монотонным голосом зачитывал все их отчеты. К счастью, послов оказалось меньше — энергичный седовласый Хосиппо, который читал их письма, был глух как пень и орал так, что стекла дребезжали. Единственный советник, лишенный Дара, он вот уже тридцать пять лет стоял во главе тех Грихальва, которые представляли Тайра-Вирте при дворах иностранных правителей.
110 
