141 
Да, она похожа на Сарио, и с этим ничего не поделать. Но ей хватило мудрости справиться с тем, что было в ней дурного, — в отличие от него.
Вдруг она услышала, как у нее за спиной распахнулась дверь, а в следующее мгновение ее уже целовал Рохарио.
— Сначала я отправился в Палассо Грихальва, — сказал он. — Должен признаться, забыл, что ты там теперь не живешь. Все так изменилось. — Он оглядел гостиную столь же критически, как Беатрис спальню. Здесь совсем недавно покрасили стены, пахло краской, несмотря на открытые окна. — Комнаты довольно просторны и оригинальны, мне нравится фризмаркский стиль. Благодарение Матре, здешние мастера смогли его воссоздать! В небольшом зале внизу достаточно места для собраний, надеюсь, споры моих товарищей не помешают тебе проводить уроки. Но на время летней жары нам следует переезжать в Коллара Ассаддо.
Очаровательное местечко, настоящая деревня. Кроме того, заниматься землей почти так же интересно, как политикой. И почему я не понял этого раньше!
— Потому что был бесполезным и тщеславным существом, корассон мейа.
— Эйха! — расхохотался он. — Точно! Твоя мать так рассвирепела, когда меня увидела! Ты рассталась со своей семьей не очень хорошо, Элейнита.
— Что верно, то верно. Знаешь, они не хотели, чтобы я уезжала. Только я теперь больше не боюсь моих родных.
Он выглядел весьма довольным собой. Пусть думает, будто именно он освободил Элейну своей поддержкой. Зачем лишать его этой иллюзии?
Рохарио медленно поворачивался, рассматривая комнату. Он начал по-новому повязывать галстук. Скоро, вне всякого сомнения, самые молодые члены Парламента станут носить галстуки точно так же. Эйха! По крайней мере его соратники начнут одеваться со вкусом!
Рохарио вдруг остановился: он заметил портрет над камином.
— Это что-то новое! Какой чудесный портрет! Кто написал его? Ты здесь просто неотразима!
— Его написал Сарио Грихальва. — Элейна была готова к его возмущению или негодованию, но Рохарио лишь удивился:
— Мне казалось, ты уничтожила все его работы.
— Верно. Все, кроме той, где изображена бедняжка Аласаис. Рохарио склонил голову набок и с улыбкой посмотрел на нее. С тех пор как Элейна увидела его впервые, он стал совсем иначе улыбаться. Теперь в его улыбке больше не было настороженности избалованного ребенка.
— Все, кроме той картины. И этой. Они знают про нее?
— Нет. — Элейна боялась сделать вдох.
— Замечательный портрет, Элейна. Мы сохраним его навсегда. Она с трудом перевела дух.
— Конечно.
— Но ты должна написать мой портрет, и мы повесим его рядом. Два портрета. Больше ничего не будет.
— Почему ты вдруг загрустила, гвиверра мейа?
— Рядом с ними не будет наших детей.
— Мы уже говорили об этом, Элейна. И больше не стоит. — Он решительно взял ее за руку и подвел к окнам, выходящим в маленький дворик. Цвели акации, вдоль выложенных кирпичом дорожек ровными рядами выстроились липы. Каменщики работали над фонтаном, небольшой копией фонтана с колокольчиками. Они с Рохарио долго стояли в уютном молчании, пока не зазвучали свадебные колокола.
— Нам будет хорошо вместе, Рохарио. — Элейна поцеловала его.
— Надеюсь! Идем. Отец придет в ярость, если мы опоздаем. Он говорит, что я теперь никуда не прихожу вовремя, но в этом виноваты бесконечные собрания. Я не представлял себе, что десять человек могут иметь двадцать самых разных точек зрения, которые они слишком бурно высказывают.
Но по его тону и выражению лица Элейна видела, что Рохарио нравится такая жизнь. Подумать только, до'Веррада — член Парламента! И в самом деле наступили новые времена.
— Кстати, — вдруг сказал он, стараясь придать своему голосу неуверенность, но Элейна поняла, что он страшно горд, — Парламент намерен заказать тебе официальный документ ассамблеи. Выборы пройдут в следующем месяце, а первая ассамблея соберется во время Провиденссии.
— Я получу этот заказ! Рохарио! Официальный документ ассамблеи! Я не могла и мечтать о такой чести. Это ты заставил их принять такое решение?
— Ты переоцениваешь мое влияние. Мне кажется, картина на стене в гостинице Гаспара сыграла свою роль, если тебе уж так хочется знать правду. Они все мечтают выглядеть так же превосходно, как герои того произведения. Эйха! Нам и в самом деле пора идти.
Пока Элейна ждала Рохарио, поправлявшего галстук перед зеркалом, — он, как всегда, тщательно следил за своей внешностью, впрочем, на него сейчас устремлено так много юных глаз, — она с удовлетворением разглядывала свою гостиную.
141 
