очень нудно 
58 
Женский голос шептал какие-то слова. В следующий момент он почувствовал, как влажное полотенце коснулась лба. Он открыл глаза.
Паника сжала горло. Он ослеп!
Однако тут же сообразил — хотя сердце продолжало отчаянно биться, — что он ничего не видит, потому что в комнате темно.
На столике одиноко горела свеча. Он сел.
Комок мгновенно подкатил к горлу, и его вырвало на пол — он едва успел отвернуться от постели. И только после того как ему стало немного лучше, Рохарио сообразил, что одна из служанок Гаспара держит перед ним лохань.
Девушка осторожно протерла ему лицо и шею влажным полотенцем.
— Теперь все в порядке, маэссо. Вам не следовало вскакивать с такой шишкой на голове.
— Я сейчас лягу, — пробормотал Рохарио и опустился на подушки. Голова у него все еще кружилась, но уже не так сильно. — Что произошло?
— Один из стражников вас ударил, а сестра вытащила ваше бесчувственное тело из общей комнаты, и мы перенесли вас сюда, чтобы стража вас не арестовала. Гаспар в ярости, потому что стражники переломали почти всю мебель и не хотят даже слушать о возмещении убытков. Он собирается подать на них в суд. Но из этого все равно ничего не выйдет — Великий герцог никогда не слушает простых людей.
— Не слушает?
Она фыркнула. Несмотря на юный возраст, девушка казалась ожесточившейся.
— Прошу прощения, маэссо, но откуда вы к нам прибыли?
— Из других краев. А что случилось с остальными?
— Стража арестовала всех музыкантов. Моя тетя говорит, что солдаты хватают музыкантов и печатников по всему городу за то, что те поют запрещенные песни и распространяют призывы к бунту. За то, что не скрывают своих мыслей! Но в Мейа-Суэрте это преступление!
— Где Элейна?
— В гостиной вместе с маэссо Асемой. Он хочет поговорить с вами.
Подхватив лохань, девушка вышла из комнаты. Рохарио не решился повернуть голову — боялся, его опять стошнит. От одной мысли, что Элейна увидит, в каком он плачевном состоянии, Рохарио становилось дурно. Этого унижения он не перенесет. Матра Дольча! В Палассо Веррада вокруг него сновали бы многочисленные слуги, каждое его движение и желание предупреждалось бы незамедлительно. Здесь же за ним ухаживала одна-единственная служанка. Он почувствовал к себе жалость.
И все же, разве он не хотел увидеть жизнь за стенами Палассо? Разве не хотел, чтобы к нему относились так же, как и к остальным людям?
Элейна вошла в спальню и села на стул рядом с его постелью, взяла за руку.
— С вами все в порядке? — обеспокоенно спросила она.
— Похоже, что да. — Рохарио улыбнулся и перевел взгляд на ее спутника.
Пожилой человек с посеребренными временем волосами был одет просто, но покрой и качество одежды говорили о том, что он либо богат, либо благородного происхождения. Никто другой не мог позволить себе подобный костюм. Да и лицо старика показалось Рохарио как будто знакомым.
— Это маэссо Асема, — сказала Элейна. — Он говорил со мной о волнениях в городе.
— Бунтовщики, — пробормотал Рохарио. Старик выразительно приподнял бровь.
— Мы называем себя либертистами.
— Но вы не принадлежите ни к одной из гильдий.
— Я разочарован. Вы меня не узнали.
Рохарио покраснел, услышав сарказм в голосе старика.
Асема поклонился.
— Мое настоящее имя Леоно до'Брендисиа. Я младший брат Себастьяне до'Брендисиа. Он умер за много лет до вашего рождения, фильхо мейо. Убит в темнице во время правления Великого герцога Коссимио Второго.
— Не может быть! Это…
— Какая-то ошибка? К сожалению, тут нет никаких сомнений. У него было прекрасное здоровье. Кроме того, у меня есть и собственные источники информации — некоторые стражники из дворцовой охраны симпатизировали делу, за которое боролся мой брат. Он хотел возродить Парламент, упраздненный Арриго Вторым. Когда я узнал, что мой брат убит, то поклялся продолжить его дело. Однако… — Асема ударил о ручку кресла перчатками из тонкой кожи, — .я не хотел закончить свои дни в тюрьме и действовал тайно, дожидаясь, пока наступит подходящий момент. И вот я здесь, чтобы посмотреть на молодого человека, одетого в синее, черное и серебряное — цвета Либеры, цвета Свободы.
— Так это вы зачинщик беспорядков?
Асема рассмеялся.
— Далеко не всех. Когда я увидел разочарование и возмущение, закипающие в Мейа-Суэрте, повсеместные призывы восстановить Парламент и его власть, услышал о восстаниях против тирании королей и принцев в других королевствах, я просто вышел из тени. Мне оставалось лишь предложить свое состояние тем членам гильдий и ученикам, купцам и почтенным землевладельцам, кто был недоволен нынешним положением вещей. Потом я подал несколько идей — как следует более эффективно организовывать протесты. Многочисленные гильдии Мейа-Суэрты могут поднять бунт и без моего участия. Более того, сначала они мне не доверяли. Я же кузен барона до'Брендисиа, не так ли? Но очень скоро они поняли, что меня можно использовать, так как я представлен ко двору. Почему вы здесь, Рохарио до'Веррада, а не в своем Палассо? Должен добавить, что ваша прелестная “сорейа” ни словом не обмолвилась о цели вашего пребывания в городе и не назвала подлинного имени.
58 
