105 
— И чего делать? — спросил Андрей.
— Лежи и молись, чтобы мы его не услышали.
Правитель упырей появился только часа через два. Как ни странно, он не то что не имел крыльев, но вообще не походил ни на что живое, что довелось видеть в своей жизни Звереву. Это рыхлое создание напоминало трех составленных гуськом гиппопотамов: такие же колышущиеся от жира формы, такие же короткие толстые ножки. Вот только вместо головы торчали какие-то усики с фасеточными шариками на кончиках — штук пять, а из задней части тела в небо вздымался изогнутый хвост, похожий на скорпионий. Хвост тоже был жирным и покачивался из стороны в сторону, словно был сделан из нанизанного на тонкую проволочку папье-маше.
Андрей подумал, что надо бы подойти, рассмотреть это существо поближе, начал было подниматься, по Марта тут же пнула его кулаком в бок:
— Ты чего?
Новик упал обратно, тряхнул головой, пытаясь избавиться от странного наваждения: ему неодолимо хотелось подойти к этому монстру, не терпелось так, что от желания зудели ноги и руки — и только усилием разума он заставлял себя оставаться на месте. Ведь следуя логике: стоит показаться тварям на глаза — и ты мертвец. Но как же хочется это сделать!
От укрытия рыбаков до упырьего царя было метров двести, если не больше. Что же тогда творилось в доме, который находился практически рядом со зверем?
— Идут… — Девушка опустила голову, ткнувшись носом в землю.
Первой из дома появилась Инни, испуганно сжимая ребенка. Следом — мужчины. Упырий царь заколыхался, спереди из его тела выполз полуметрового диаметра хобот с петушиным клювом на конце, закачался перед женщиной. Инни развернула ребенка, положила его в раскрытый клюв. Андрей готов был поклясться, что она плачет. Царь старательно прожевал мягкое тельце, вскинул хобот, проглатывая пищу, опустил снова. Люди начали раздеваться. Женщина первая осталась голой, наклонилась к клюву, протиснула себя вперед до пояса. Монстр опять заработал челюстями. Ноги отвалились, задергались на снегу. Внезапно мытники сорвались с места и принялись жрать покорно стоящих людей. Все мгновенно закрыла сумятица из хлопающих крыльев. Каждый упырь пытался урвать на свою долю хоть маленький кусочек парного мяса.
Туша же заколыхалась, начала разворачиваться. Царь уходил. Вскоре в разные стороны разлетелись и мытники.
— Мы умрем! — Марта вскочила, но оба молодых человека прыгнули следом, сбили ее с ног, прижали к земле. Новик подтянул покрывало, накинул сверху.
— Мы все умрем! Умрем, умрем! Не останется никого! Никого! Умрем. Будем прятаться. Бегать, мучиться — и все равно умрем! — Она билась в руках своих спутников, изгибалась в конвульсиях, пиналась ногами. — Пустите!!! Не хочу! Пусть сразу, сразу! Все равно умрем!
— Заметили… — вдруг тихо сказал Энвин, и девушка волшебным образом затихла. — Летят. Двое.
— Уводи Марту, я их задержу. — Андрей откинул бесполезную теперь тряпку, поднялся во весь рост и снял со спины бердыш.
— Догоняй… — Энвин торопливо смотал покрывало. — Но не медли. Пока этих жрут, мы в новом месте спрятаться должны.
Парень сунул тряпку за пазуху, обхватил девушку за плечи и потащил в лес.
Упыри спикировали одновременно. Зверев вскинул бердыш острием вверх, пропарывая перепонку правого, и тут же рванул оружие влево, широким лезвием взрезая бок и нижние ребра второго мытника, отбежал на несколько шагов, а когда первый монстр, встав на ноги, кинулся за ним — одним взмахом снес ему голову. Попятился еще шагов на пять. Новых тварей не появлялось, и Андрей кинулся вдогонку за своими сотоварищами. В отличие от мытников, он понимал, что оставленные на снегу следы способны выдать самого хитрого из людей.
— Сюда! — приподнялся впереди край накидки, когда он пробежал метров триста.
Андрей с ходу скользнул под нее и упал на спину, переводя дыхание:
— За мной не гнались?
— Я никого не видел, чужак, — выглянул через узкую щель паренек. — Видать, не дожрали еще.
— И чего теперь делать станем?
— К пасечнику уйдем. В деревню глупо возвращаться, сеть далеко. Только ведь переставили. А здесь боязно. Вдруг царь еще раз появится? Переждем у пасечника, потом посмотрим.
— Последние из людей… — опять захлюпала носом Марта. — Мы последние из людей, мальчики. Мы умрем, никого больше не останется. Токмо от нас род возродиться и сможет, мальчики. А как? Как это теперича случится?
105 
