158 
В таком случае не могла бы мисс Малышева подъехать в клинику и поговорить с финансовым директором?
Могла бы, ответила Катя.
В таком случае ее собеседник готов прислать за ней машину. По какому адресу?
– Точного адреса я не знаю,– сказала Катя.– Стремгатан, кажется. Могу выяснить. Это отель «Шератон».
– Ничего выяснять не надо,– ответил инспектор.– Где находится ваш отель, я понял.
В его голосе прибавилось уважения. Или Кате показалось?
– Когда прислать машину? Как долго продлится ваша презентация?
Катя поглядела на столы. На столах осталось немного. Тролли кушали очень хорошо, вернее, очень быстро.
– Думаю, уже через полчаса я могу уехать,– сказала она.
– Чего ему надо? – спросила Лейка, когда Катя закончила разговор.
– Коля Голый. Он всё еще в больнице. Без сознания. Надо ему помочь.
– Чем, интересно, мы можем ему помочь? – усомнилась Лейка.– Это же Швеция. Тут в больницах всё есть.
– Вот поеду и посмотрю,– сказала Катя.
– Поедем,– тут же уточнила Лейка.– Поедем все. Всё равно тут делать больше нечего. Ну эти тролли и жрать…
Глава сорок третья
Руна смерти
Тролль приходит к хирургу.
– Слышь,– говорит,– после автокатастрофы ты мне голову пришивал?
– Я,– подтверждает хирург.– Что, швы плохие?
– Нет,– отвечает тролль.– Швы хорошие. Голова не моя.
Машина, вопреки Катиным ожиданиям, была не полицейская, а самая обыкновенная. И управлял ею, как выяснилось, не полицейский, а служащий больницы.
Поехали втроем. Катя, Лейка и Карлссон. Дима тоже рвался, но его не взяли.
– Пить надо меньше,– назидательно сказала Лейка.
По дороге Карлссону стало нехорошо. Он как-то посерел и обмяк.
Даже водитель заметил, что дело неладно.
– Что с вашим другом? – спросил он у Кати.
– Болен.
– Я могу позвонить, чтобы нас встретил доктор и ему оказали помощь,– предложил водитель.– Чем он болен?
– Болезнь крови,– соврала Катя.– Очень редкая. Помощи не надо. Это приступ. Скоро пройдет.
Катя очень надеялась, что так и будет.
Однако к тому времени, когда они приехали, Карлссону легче не стало. Поэтому пришлось оставить его на скамейке в больничном парке. Кате стоило большого труда уговорить водителя, что медицинской помощи в данном случае не требуется. Это только представить, что будет, если у Карлссона, допустим, возьмут анализ крови…
В вестибюле их встретил представитель администрации. Сообщил, что больной в сознание не приходил. Но в целом состояние пациента улучшилось. То есть сначала имел место отек легких, отек мозга (если, конечно, Катя правильно поняла то, что сказал врач) и куча всяких мелких «неисправностей», но сейчас всё прошло, причем прошло удивительно быстро. Однако больной по-прежнему в коме, и энцефалограмма у него очень-очень плохая. В полицейском отчете этого нет, но специалисты полагают, что у больного, возможно, была остановка сердца. Причем достаточно длительная, чтобы мозг претерпел необратимые изменения. Не может ли госпожа Малышева внести ясность в этот вопрос?
– Нет,– ответила Катя.– Не могу. А можно нам посетить больного?
Оказалось, можно.
В палате было три койки. Две пустовали. На третьей лежал Коля. Его бритый череп успел прорасти белесой щетинкой. Борода вроде тоже отросла и выглядела неплохо. Сам Коля тоже выглядел неплохо. Дышал сам. Никакого кислорода. Но – в коме.
Катя решительно уселась на стульчик у кровати, положила руку на гладкий лоб между нашлепками датчиков.
– Что ты делаешь? – удивилась Лейка.
Катя не ответила. Закрыла глаза, попыталась прислушаться непонятно к чему…
Ничего не произошло. И ничего не привиделось.
Катя открыла глаза, посмотрела на Лейку. Лейка утирала слезы. Ей было жалко Колю.
Катя жалости не чувствовала. Только острое разочарование от того, что не удалось помочь.
– Скоро его друзья придут,– сказал шведский врач.– Сначала они лежали вместе, но потом друзьям стало лучше, и их выписали. К сожалению, они совсем ничего не помнят. И понять их трудно. Даже нашему переводчику. Я сожалею.
– Я тоже,– сказала Катя.– Пойдемте к вашему менеджеру. Лейка, ты останешься?
– Я тут посижу,– сказала Лейка.– Боже мой, как жалко! Какой мужик…
С администратором договорились быстро. Шведская сторона берет на себя доставку больного в Россию, причем если провести это по шведской схеме, то стоить это будет всего десять тысяч крон. Но ответственность за возможные осложнения Катя должна взять на себя. Кстати, кем она приходится больному?
158 
