Глава 29

Ситрик был немощен, дряблая кожа висела на руках и подбородке, но глаза горели от волнения. Слезящиеся, с тяжелыми веками глаза, хранившие печать прожитых лет и тяжелого бремени власти, казались почти черными в тусклом свете зала.

Он улыбнулся и взял Мирану за руку. Его тощие, дряблые руки были покрыты старческими пятнами, на суставах пальцев торчали редкие волосы.

– Мирана, дочь Аудина, – торжественно произнес он. Ситрик сжал тонкую девичью руку, почувствовал, как она холодна, но не придал этому значения, самоуверенно решив, что всему причиной волнение юной особы оттого, что ее удостоил своим вниманием сам король. – Я намерен жениться на тебе, ты станешь королевой и матерью моих сыновей. Меня слышат все? С этого дня обращаться к ней как к королеве и оказывать королевские почести. – Несмотря на то что король говорил очень тихо, его старческий голос долетел до каждого уголка зала.

Мирана перевела взгляд на королевского советника Хормуза. В его черных глазах таилось нечто непостижимое, таинственное, тщательно скрываемое от всех окружающих. Мирана почувствовала панический страх, несмотря на то, что он улыбался ей. В отличие от короля у него были ровные белые зубы. Словно поняв ее мысли, он поспешно склонил голову, скрестив на груди руки.

– Скажи, что ты согласна стать моей, Мирана. Король говорил тихо, но властно, тем же тоном, что и Эйнар. Никто не осмелился бы ослушаться его. Особенно Мирана.

Ей не оставалось ничего другого, кроме как во второй раз в жизни дать клятву верности.

– Я согласна, сир, – сказала она спокойным, ровным голосом, – и уповаю на то, что вы будете счастливы со мной. Я стану вашей женой и матерью ваших сыновей. Я, Мирана, дочь Аудина, клянусь в этом перед богами и людьми.

Ситрик наклонился и запечатлел на ее устах поцелуй. Его губы были холодными и сухими. От него повеяло старческой немощью и плесенью. Казалось, он остался доволен ее смиренностью.

– Мне так нравится твоя необыкновенная застенчивость, – зашептал он ей на ухо. – Ты девственница и не знаешь мужчин, того, что они ждут от тебя. Я научу тебя всему, Мирана, и ты подаришь мне наслаждение. Все поймут, что этот брак удачен, когда у тебя под сердцем забьется мое дитя, мой сын. Сбудется предсказание Хормуза. А завтра утром, когда проснешься, ты увидишь рядом с собой не дряхлого старика, а молодого мужчину, сильного и здорового, как прежде. Уверен, ты останешься очень довольна, поскольку именно ты сделаешь меня таким.

Мирана слушала его, но не понимала, о чем он говорит. Неужели он действительно верит в то, что завтра станет молодым? Просто невероятно! Этого не может быть на земле, пока что боги правят людьми.

– Да, – продолжал Ситрик все тем же вкрадчивым голосом, – именно поэтому ты и стала моей невестой, Мирана. Именно ты. Ты вернешь мне молодость и силу. Ты и еще раз ты. Так предсказал Хормуз, а он никогда не ошибался. Он мистик, жрец чужеземной религии и прибыл к нам из далекой страны, где подобные предсказания в порядке вещей. Хормуз определил наше будущее, и ты должна верить ему так же, как и я.

После столь пылкой тирады Мирана внимательно посмотрела на Хормуза. Ей никогда еще не приходилось видеть людей, столь искусно скрывающих свои чувства. Невозможно было понять, что у него на уме. Мирана знала, что он слышал все, что сказал король. Неужели он не боится давать столь дерзкие по своей смелости обещания? Наверняка сам он не верит в эту чушь. Король останется таким, какой есть. Завтра же обман станет очевиден. Неужели после этого король не убьет Хормуза?

– А теперь мы отпразднуем это событие, – громко провозгласил Эйнар, обращаясь ко всем присутствующим. – Женщины накрыли столы, сир, мы будем веселиться до тех пор, пока вы не соизволите уединиться с моей сестрой в спальных покоях.

  108