очень нудно 
89 
Тора почти не говорила, держа в себе свое горе. Женщины старались говорить тихо, не упоминая имени Сайры. Поздним вечером Мирана вышла из дома, чтобы побыть немного одной.
Все произошло настолько быстро, что Мирана даже не успела опомниться. У нее не было шанса бороться, или закричать, или узнать того, кто на нее напал. Едва она успела взглянуть на залитое лунным светом море и насладиться теплом летней ночи, как кто-то зажал ей рот рукой, заломил руки за спину и связал их. Она вцепилась зубами в чью-то руку и тем самым освободила рот. Мужчина выругался, и в то же мгновение она получила удар в левый висок. Голос показался ей знакомым, она попыталась зацепиться за это, даже теряя сознание и проваливаясь в черную пустоту.
Когда она очнулась, то мгновенно поняла, что находится в лодке. Она лежала очень тихо, привыкая к качке и слаженному, стремительному ритму погружавшихся и поднимавшихся из воды весел. У нее болела голова, но она начала привыкать и к этому. Страх прошел. В лодке было четверо мужчин, и она узнала их голоса. Все были возбуждены и довольны удачным похищением, и лишь один из них был взбешен до предела.
Это был Гунлейк.
– Клянусь всемогущим Одином, ты ударил ее, Ивор! – неожиданно закричал он. – Она до сих пор без сознания. Тебе надо было лишь выкрасть ее и доставить ко мне, чтобы я смог поговорить с ней и успокоить. Но нет же, ты был груб. и жесток с ней.
– У меня было мало времени, Гунлейк, – оправдывался Ивор, и Мирана представила, как он кусает себе губы оттого, что человек, которого он боготворил, был недоволен им. – Ты поставил меня наблюдать за домом, и, когда появилась Мирана, я знал, что должен забрать ее. Не забывай, что сказала нам та женщина. Рорик Харальдссон ненавидит ее и желает ей смерти, что кто-то уже пытался отравить ее. Она была одна. Я решил не упускать случая. Мне пришлось легонько ударить ее, чтобы она не закричала. Когда она очнется, то подтвердит, что я делал лишь то, что было необходимо.
– Нет, ты сильно ударил ее, – горячился Гунлейк. Он выругался, и Мирана заметила, как он нервно взъерошил пальцами свои жесткие седые волосы.
– Да, но если бы я не сделал этого, она могла оглушить меня. Она здорово сражается, Гунлейк, не забывай это.
– Все в порядке, Гунлейк, – подала голос Мирана.
– Мирана? – Гунлейк склонился над ней, принялся растирать ей руки и легонько коснулся мозолистыми пальцами ее щек. – Хвала богам, ты очнулась. Послушай, мы спасли тебя. Теперь ты с нами. Тебе нечего бояться. Ты снова со мной, малышка. Все будет хорошо.
Он посадил ее на скамью рядом с собой. Лодка накренилась, и один из мужчин выругался. Это был Эмунд. Мирана пожалела, что это не кто-нибудь другой. Он был одним из любимчиков Эйнара, подлый громила, которого она всегда недолюбливала. Он жестоко обращался с рабами и женщинами.
– Гунлейк, – сказала она, – ты должен меня выслушать. То, что говорит Ивор, – правда, но не совсем. Он упоминал о какой-то женщине. О ком он говорил?
– О девушке с серебристыми волосами, настолько удивительными, что даже я не мог отвести от них взгляд. Ее зовут…
– Я догадываюсь, о ком ты, – не дала ему договорить Мирана, поворачивая голову и встречаясь взглядом с Сайрой.
Девушка сидела рядом с Инголфом, еще одним любимчиком Эйнара. Рядом с ней он выглядел еще уродливее. Косые глаза и нависшие над ними черные брови резко контрастировали с великолепными серебристыми волосами, мерцающими в лунном свете. Она улыбнулась Миране и слегка наклонила голову, приветствуя ее. Эту улыбку нельзя было назвать приятной, она просто излучала самодовольное злорадство.
– Все сбились с ног, разыскивая тебя, – сказала Мирана. – Многие сочли, что ты покончила с собой потому, что не смогла пережить угрызения совести. Тора просто обезумела от горя.
– Мне жаль, что так получилось. Тора всегда любила меня и старалась сделать все, чтобы я была счастлива. Но всему приходит конец. Она проиграла тебе, Мирана, я чувствовала, что так случится. Она проиграла тебе, так же как и я. Но теперь все в прошлом. Для нас начинается новая жизнь. Ты разве не рада? Я жива-здорова, ты тоже. Если бы не Тора и Харальд, меня вообще не мучили бы угрызения совести. Скорее, я испытывала бы легкую досаду оттого, что так жестоко проиграла тебе. Но теперь ты здесь, Мирана, спасена от верной гибели этими храбрыми воинами. Послушай, мы же счастливейшие из женщин.
– Сайра, как и ты, вышла прогуляться прошлой ночью, – сказал Ивор, всем своим тоном желая убедить Гунлейка, что поступил правильно. – Инголф притащил ее к нам, и она рассказала о том, как там обращались с тобой. – Его голос взвился от возмущения. Они с Мираной были товарищами по играм с детских лет. – Мы вернемся туда, Мирана, и отомстим за тебя.
89 
