очень нудно 
27 
В другой раз, когда мама попросила вскопать на даче огород, прилетел какой-то мужик со стуком двигателя – ему срочно и далеко ехать нужно было. Ну, Гера кинул соседу по даче полтинник – пусть вскапывает, – а сам занялся машиной. За два дня все перебрал. Пришел домой – мамочка довольна: земля на участке разве что не пережевана вся до последнего комочка. Балтрушайтис тут и признался, что это общезнакомый алкаш так деньги отрабатывал…
– Дурак! Кретин! Идиот! Пятьдесят рублей за перекопку земли отдать!..
– Одного не пойму, – удивлялся потом Гера. – Всем ведь хорошо: мужик машину вовремя получил; алкаш – полтинник; матери весь огород вскопали, у меня на кармане еще двести пятьдесят осталось… Всем хорошо, и после всего этого – я же еще и идиот!
Было у меня желание напечатать хоть несколько из его историй, но Таня не пропустила, сказала: «Анекдоты не публикуем».
В свое время Балтрушайтис хотел организовать маленькую мастерскую, но когда узнал, сколько нужно справок, бумажек и разрешений, по скольким параметрам платить, какие взносы делать – плюнул и пошел работать охранником на автобазу телефонной сети. Сюда я и прикатил.
– О-о! – высказался он по поводу машины. – Журналисты буреют! На «Мерсах» катаются, пальцы веером.
– Да какие пальцы, – отмахнулся я. – Ты на бампер посмотри!
– Чухня, – фыркнул он, присев на корточки. – Пять минут работы. Ты давай, смотай на Варшавскую, купи черной краски и шпаклевки.
– Счас, – сунулся я за руль, но Балтрушайтис поймал меня за шиворот. – Машину-то оставь. Тут и так рядом.
Жуткая, должен вам сказать, морока ходить пешком. Езды до магазина автозапчастей ровно три минуты, а таскаться пришлось не меньше часа. Зато к моменту моего возвращения Гера уже грелся на солнышке.
– Тебе повезло, журналист, что у меня тут эпоксидка и стеклоткань оказалась. Изнутри подклеил, нужно только марафет навести. Давай шпаклевку.
Он несколько раз мазнул по бамперу, отступил, подождал. Мазнул еще.
– Ладно, минут десять переждем. Пошли хоть телевизор посмотрим, чего тут на солнце жариться?
В обширном холле перед проходной было прохладно. На стене у дверей висел телефон-автомат. И я вдруг понял, чего не хватает для полноценного завершения всей этой истории.
– Серега, а телефон городской?
– Через девятку.
– Спасибо.
Трубку сняла Ольга.
– Это ты, Сережа? Привет.
– Привет.
– У тебя опять не все в порядке?
– Не совсем…
– А что случилось?
– Оля, выходи за меня замуж…
– Сегодня не могу, – рассмеялась она. – Очень интересная передача будет, мне обязательно нужно посмотреть.
Послышались короткие гудки.
Настроение сразу испортилось. Вспомнилось и то, что Алле нужно отдавать двести долларов, которых у меня в помине нет, что литр бензина стоит, как четверть страницы вышедшего материала, а каждое колесо – моя годовая зарплата. Нет, не ездить мне на «Мерседесе». Не ездить.
– Чего скучаешь? – появился Гера. – Сейчас, закончим.
Он присел, плеснул на бампер воды и несколькими короткими движениями шкурки прошелся по уже неразличимому шву.
– Во-от, сейчас еще дадим подсохнуть, – он выпрямился. – Новости ты зря смотреть не стал. Только что сказали, как на Выборгском шоссе сгоревший «Нисан» нашли, с семью трупами. И ты представляешь, все обгорели, как головешки, а на коленях у каждого целехонькая писулька: «Не могу расстаться с родиной». Совсем бандиты с мозгов сбрендили! Вроде подсохло? Ну, тогда теперь красочкой… Вот так, теперь ни один немецкий завод от родного не отличит. Можешь сваливать, буржуй.
– Спасибо.
Я сел за руль, повернул ключ зажигания. Мотор заурчал, как пригревшаяся на коленях кошка. Это вам не мотоцикл… Да чего, собственно, грустить? Бак пока что полный, резина новая, а деньги еще не вытрясают вместе с остатками души. Кто знает, что принесет следующий день?
Я перекинул вперед рычаг автомата и плавно нажал на газ.
Вот, пожалуй, и все.
На страже Закона
Пролог
Леночка Измайлова – темные, как южная ночь, глаза и иссиня черные волосы, приподняты, словно в изумлении, соболиные брови, жемчужные зубки поблескивают сквозь легкую улыбку, недовольно морщится чуть вздернутый носик, звучит мягкий низкий голос. Что ты хочешь сказать? Зачем? Лучше встряхни головой, пройди мимо окна, гордо поведя плечом, дай полюбоваться твоей классической фигурой, широкими бедрами, тонкой талией и соблазнительной грудью, откровенно подчеркнутой облегающим бадлоном. Кого ты выберешь? Кого почтишь своим вниманием? В чьих жадных ладонях найдет приют эта красота? Сохранишь ли ты свою жизнерадостность, свое умение смеяться над неприятностями и радоваться маленьким удачам? Зачем рисковать? Посмотри сюда, Леночка. Пусть я не красив, как кошелек Рокфеллера, и не успел обзавестись хибаркой на Коралловом рифе, но зато готов разбиться в лепешку, лишь бы никогда ни одна слезинка не выкатилась на эти бархатистые щечки. Я буду носить тебя на руках, подавать кофе в постель и каждую ночь доставать звездочки с неба – по пять штук за раз. Стану кутать тебя в самые распрекрасные меха, какие только можно купить на мои гонорары, и кормить вкуснейшими деликатесами, что только пожелаешь – слава богу, ты вегетарианка, на всякие стебельки и корешки должно хватить. Каждый день буду петь тебе романсы под магнитофон, молиться на твою улыбку и каждый вечер укрывать, словно одеялом, поцелуями. Уж последнее обещаю совершенно точно. Да, я знаю, что подобное очарование можно продать куда, куда дороже, но неужели у тебя поднимется рука торговать своим совершенством? Позволь, я его лучше украду…
27 
