очень нудно 
58 
Если Маурицио и знал правду, то говорить об этом он явно не собирался. Мало того, вопрос, по всей видимости, задел его за живое.
– Ничего об этом не знаю, – сухо ответил он.
Брунетти показалось, что его последний вопрос разом разрушил тот хрупкий мостик взаимопонимания, установившийся между ними после того, как Маурицио признался в том, как он перетрусил.
– Никак не пойму, зачем вам все это нужно? – резко спросил он.
– Пытаюсь понять, каким человеком был ваш брат, – без тени лукавства ответил Брунетти.
– А зачем? Теперь, когда прошло столько времени?
Брунетти пожал плечами:
– Я и сам не знаю, будет ли это в конечном счете иметь какое-то значение. Но коль скоро я собираюсь провести с вашим братом несколько ближайших месяцев, мне хотелось бы узнать о нем как можно больше.
– Несколько месяцев? – удивленно переспросил Лоренцони. – Вы хотите сказать, что следствие по делу о похищении моего брата будет возобновлено?
– Да. Только речь идет уже не о похищении. Речь идет об убийстве.
Лоренцони содрогнулся, но ничего не сказал.
– Что еще вы могли бы о нем рассказать? Подумайте, может, еще что-нибудь, что могло бы нам как-то помочь?
Лоренцони покачал головой и, повернувшись к ним спиной, медленно поплелся к широким ступеням, ведущим к парадному входу виллы.
– Может, вы заметили что-то странное в его поведении накануне его исчезновения? – прокричал ему вдогонку Брунетти.
Лоренцони снова покачал головой, но вдруг остановился и повернулся лицом к Брунетти.
– Мне показалось тогда… Что он был нездоров.
– Почему вы так решили?
– Он все время был какой-то вялый; говорил, что плохо себя чувствует. По-моему, у него были какие-то проблемы с кишечником, диарея, кажется. Да и выглядел он так, будто потерял несколько килограммов.
– А что еще он вам говорил о своем самочувствии?
– Больше ничего. Надо признать, последние несколько лет мы с Роберто были не очень-то близки.
– С тех пор, как вы начали работать в компании у дяди?
Ледяной взгляд, которым окатил его Лоренцони, был полон гнева и негодования.
– Что вы хотите этим сказать?
– Я хочу сказать, что мне кажется вполне естественным, что Роберто дулся на вас из-за того, что вы принимали активное участие в делах компании; особенно если дядя ценил ваши заслуги, доверял вам, прислушивался к вашему мнению.
Брунетти ждал, что Маурицио как-то отреагирует на это, но тот в очередной раз удивил его: оставив его слова без внимания, он молча повернулся и начал медленно подниматься по широким ступеням. Глядя в его удаляющуюся спину, Брунетти прокричал:
– Вы по крайней мере можете назвать мне кого-нибудь, с кем я мог бы о нем поговорить?
Стоя на верхней ступеньке, Маурицио ответил:
– Нет. Никто его больше не знал. Никто вам не сможет помочь. – И, повернувшись к ним спиной, Маурицио вошел в дом и закрыл за собой дверь.
18
Следующий день был воскресеньем, и Брунетти решил отвлечься от Лоренцони и провести выходной дома, в кругу семьи. Все вернулось на круги своя только в понедельник, когда он пришел на заупокойную мессу: ритуал сколь торжественный, столь же и унылый. Мессу служили в церкви Сан-Сальвадор, которая была расположена у площади Сан-Бартоломео, в двух шагах от Риальто, и поэтому дни напролет была наводнена туристами; сегодняшний день не был исключением, невзирая на мессу. Брунетти, сидя на задней скамье, краем уха слышал их перешептывание и негромкие реплики, которыми они обменивались по поводу того, с какого места лучше снимать «Благовещение» Тициана или гробницу Катерины Корнаро. [27] Но во время заупокойной службы? А что, ничего страшного, если они не будут шуметь и пользоваться вспышками.
Священник, не обращая на туристов никакого внимания, продолжал отправлять этот древний, веками складывающийся обряд, говоря о том, что все на земле – суета, все тленно и скоропреходяще; и как печально должно быть родителям расставаться с этим рабом Божиим, покинувшим мир в столь юном возрасте. Но они, равно как и все мы, должны утешаться мыслями о том, какие радости Бог приготовил любящим Его и соблюдающим Его заповеди. А потому мы должны оставить пристрастие к земной суете и очистить души наши от страстей и стремиться к вечному соединению с Богом, помня о том, что душа наша – Божие дыхание, от Бога произошла, к Богу и должна возвратиться. Ибо Бог есть Отец наш Небесный во Христе, а Христос есть любовь, Источник живота нашего и наш Спаситель.
58 
