10 
– "Мистер Фиппс никак не мог решить, что делать.
Вернуться к жене и выяснить с ней отношения или забыть ее, бросить, как добычу, тем мужчинам, которые хотели ее. Богачам, готовым дать ей все, что она пожелает. Но он не привык так легко сдаваться".
Рамзи замолчал и, быстро пробежав глазами следующий абзац, призадумался. Вряд ли это подходящее чтение для ребенка. Сомнительно, чтобы она обрадовалась, услышав, как мужчина строит планы убийства неверной супруги. Зря он выбрал это чтиво.
Рамзи смущенно откашлялся и, притворяясь, что не может разобрать слова, принялся импровизировать:
– "И тут он понял, что есть еще один выход и, пожалуй, самый лучший. Дома его ждала маленькая дочка.
Он любил ее больше жизни, а это что-нибудь да значило. По правде говоря, не было на свете существа роднее и ближе, чем эта милая крошка".
Девочка сидела очень тихо, не делая попытки придвинуться ближе. Неизвестно, как она восприняла прочитанное. Но по крайней мере малышка не мерзла.
Сегодня на ней была одна из его нижних рубашек, серая с треугольным вырезом, а поверх нее – свитер, немного не доходивший до пола. Кроме этого, он укрыл ее пледом. Рамзи с каждым днем совершенствовался в заплетании косичек и достиг почти идеала. Не будь она столь молчаливой и улыбайся хотя бы изредка, ее вполне можно было бы принять за обычного ребенка, проводившего время вместе с любящим родителем.
Но впечатление было обманчиво. Она не обычный ребенок.
Рамзи поспешно перевел взгляд на книгу и выпалил со странно щемящим душу чувством, которое неожиданно выкристаллизовалось в нем и требовало выхода:
– "Он хотел, чтобы его малышка знала, что со своим папой она всегда будет в безопасности. Он станет защищать ее и оберегать, пока жив. Она такая хрупкая, нежная и ласковая и тоже любит его. Только очень напугана злыми людьми: слишком многое ей пришлось вынести, не всякому взрослому это под силу. Но все когда-нибудь заживет, и они вновь будут вместе. Такую храбрую девочку еще поискать! А вдвоем они выдержат любое испытание!
Он вспомнил о маленькой горной хижине в Скалистых горах, стоящей среди луга с цветущими аквилегиями и колокольчиками. Ей там обязательно понравится.
Она отдохнет, успокоится, и отец снова услышит ее звон кий смех. Она так давно не смеялась…
Он вошел в дом и увидел ее, стоящую у кухонной двери с плюшевой обезьянкой в руках. Она улыбнулась отцу и протянула ему руки".
Рамзи повернулся к малышке и чуть коснулся кончиком пальца ее ушка.
– У тебя есть плюшевые зверята?
Она не посмотрела на него, не пошевелилась, продолжая глядеть куда-то вдаль, в узкое окно, за которым колыхалась серая стена дождя. Однако потом неохотно кивнула.
– Обезьянка?
Девочка покачала головой.
– Собака?
Только тогда малышка резко обернулась, и глаза ее наполнились слезами. Но она, шмыгнув носом, отчаянно закивала.
– Ничего, детка, поплачь, если хочется. А, я понял!
Она не плюшевая, а настоящая, верно? Обещаю, скоро вы с ней увидитесь. Какой она породы?
На этот раз малышка потянулась к ручке с бумагой, предусмотрительно положенным Рамзи у дивана вчера вечером. Она впервые обратила на них внимание, и в сердце Рамзи загорелся огонек надежды. Девочка довольно быстро и похоже нарисовала пятнистого пса.
– Далматский дог?
Она снова кивнула и улыбнулась, еле-еле, но все же улыбнулась и.., потянула его за рукав. Сама дотронулась до него! По доброй воле!
– Хочешь, чтобы я дочитал?
Малышка с готовностью кивнула, подвинулась к нему и плотнее завернулась в плед. Рамзи сделал вид, что разбирает непонятное слово.
– "Странное дело, хотя она мечтала иметь собаку, но никогда не расставалась с обезьянкой по имени Гик.
У обезьянки были длинные лапы и глупая волосатая морда. Девочка повсюду таскала ее за собой. Однажды, когда она с отцом гуляла по горному лугу, послышался громкий гудок. Это приехал фургон молочника.
– Почему он забрался так высоко? – спросила дочка папу.
– Привез нам молока на целую неделю.
И верно, молока было хоть отбавляй. Но у молочника в корзинке лежали еще и щеночки, целых шесть детенышей, и все белоснежные. Их выпустили порезвиться, и вскоре они уже катались по траве, тявкали тоненькими голосками, гонялись друг за другом и прятались среди цветов, словом, веселье пошло не на шутку.
Лишь один Гик не радовался. Он сидел на крыльце, уронив длиннющие лапы, и переживал, что девочка совсем о нем забыла. Он слышал ее смех, видел, как она играет со щенками, как они лижут ей лицо и повизгивают, когда она забывает почесать им за ушком. Голова обезьянки грустно поникла. Гику было ужасно плохо.
10 
